они начали воспитывать детей? Неужели ей хватит совести?!
– Это вопрос ресурсов, а не совести. Не будь наивной, Поля. Утопить мужа в суде, ага! Слушай, итальянское Nebbiolo – великолепно. Рекомендую!
На серебристом подносе прибыла горячая дымящаяся пицца, Галка энергично взялась за нее, нимало не заботясь о своей фигуре. От огромного, с бурыми пузырями по краям, пшеничного блина, из которого выглядывали помидоры, залитые сыром, шел аппетитный аромат. Галка посыпала пиццу перцем из красной мельницы и принялась ловко орудовать ножом и вилкой.
– У Мирослава и Дарьи были прекрасные отношения. Иначе бы они так долго не смогли прожить вместе.
– Были да сплыли! Эта паршивая лицедейка вцепилась в Мирослава как драная кошка! Небось, не будь он президентом «Вальса», у нее не возникло бы подобной прыти. Ты «Дядюшкин сон» Достоевского читала? А «Бешеные деньги» Островского? Это же про наш век! Мы помним, как Дашка прибыла из своей дремучей Сибири, чтобы завоевывать всеми правдами и неправдами Москву. И у нее тогда хватило и хитрости, а теперь – хватит подлости.
– Без любви Мирослав не записал бы на Дарью свой дом. Он же далеко не дурак! Возглавляет Лигу танцевального спорта в Международном комитете.
– Многие так думали. Оказалось, что любовь – продукт скоропортящийся. Такая вот любовь – фальшивая. Если бы Дарья познакомилась с Мирославом лет тридцать назад, когда он был сам танцором, а не президентом «Вальса», она бы прошла мимо, не видя в упор. Уверяю. И даже на чемпионские медали не взглянула бы. Дашка влюбилась в его банковский счет, а не в него самого.
– Но познакомились-то они в Комитете по неолимпийским видам спорта.
– Где Дашка работала секретуткой!
– Никак не пойму, Галка, ты Даше завидуешь или восхищаешься?
– Да какая зависть? Во мне кипит возмущение! Я рвусь к борьбе за справедливость в этом несправедливом мире!
Подошла официантка в кружевном белом фартуке и принесла высоченный хрустальный фужер, наполненный томатным соком с мякотью. Края фужера украшали кружки лимона.
Люди завистливы чужому счастью! Когда оно рушится, злорадству нет предела. Но почти никто не может ни перенять чужой опыт, ни подобрать к счастью ключи самостоятельно. Наблюдатели лишь выжидают с терпеливостью самурая, «сидящего на берегу реки в ожидании момента, когда по реке приплывет труп твоего врага», когда же чужое завидное счастье рухнет.
Сам факт того, что многолетний союз Мирослава и Дарьи разлетелся вдребезги, как расколотый грецкий орех, казался невероятным. Что могло сыграть роль молотка, разбившего орех, какие обстоятельства? А может быть, «крепкий орешек» лопнул от внутренней гнили? От долго, но верно делавшего свое дело червяка-древоточца, и, лопнув, этот внешне прекрасный орех оказался пустым?
Союз Мирослава Нагорного и Дарьи Сибиряковой многим казался единой сильной командой, неуязвимым морским экипажем, который уверенно ведет корабль семейного счастья
