вновь донесся голос:
– …до того, как здесь… тогда. Некуда… туда, где другая… холод… меня зовут? Я не могу…
Мысли Стефани копошились в бреду паники, хаосе, полном детской мольбы, чтобы все стало как раньше, а не вот так.
«Запись?»
Вчера утром она слышала то же самое. Только теперь голос был громче. Так что это и правда могла быть запись. Фокус. Розыгрыш. Что-то – какое-то устройство – стояло под ванной и проигрывало одну и ту же запись. Может, кто-то просто пытался запугать новенькую.
– Как меня зовут?
Стефани прошагала в ванную и с силой топнула.
– Прекратите! Прекратите немедленно! – Она топнула еще раз, не заботясь о том, кто ее услышит. – Хватит!
– Я… не… можешь найти… где… где… это… я?
Говорившая, девушка, возможно, подросток, начала плакать. И Стефани тоже, потому что ужасное чувство страха и горя окутало ее и просочилось внутрь, наполнив ее страданием.
Но не ее собственным страданием.
Мрачные ощущения, заполнявшие физическое пространство ванной, ей не принадлежали. Та часть мозга Стефани, которая еще работала, была в этом убеждена: ощутимое страдание в этой комнате было заразным, неестественным и быстродействующим.
Стефани опустилась на четвереньки и поползла по жесткому, сухому ковру к стенке ванны.
– Кто ты? Ты меня слышишь? Пожалуйста, ответь мне!
Шестнадцать
Стефани лежала в постели без сна. Свет скорее сочился, чем лился из люстр на потолке. Лампочки были покрыты густой пылью, но вдобавок к ним на полу у кровати стояла лампа для чтения. Телевизор с выключенным звуком обеспечивал дополнительный свет. «Фривью» [3] не было, поэтому каналов было всего пять; пятый показывал в основном тени и «снег».
Небрежная уборка, проведенная Драчом, не распространялась на то, что находилось выше головы, и не включала в себя сметание пыли. Он прошелся по ковру пылесосом, начисто вытер зеркальный столик, но было видно: больше он не сделал ничего, что бы улучшило состояние давно пустовавшей комнаты.
Стефани пыталась понять, каким надо быть человеком, чтобы выкрасить стены такой темной краской и постелить белый ковер. В стиле чувствовалась какая-то незрелость, и еще какая-то маскулинность, словно создавал его ловелас, чтобы привлекать женщин, но очень давно. Она не могла представить себе, что взрослая пара из рабочего класса, с сыном вроде Драча, была ответственна за этот декор. Возможно, комнату ремонтировал жилец.
Стефани осматривала с кровати помещение, которое только что обыскала, словно эксперт-криминалист. Она не нашла ни следа предыдущего съемщика, за исключением пакетика с крохотными кристаллами, из тех, что прилагаются к новой одежде, и трех разных пластиковых вешалок. Все это обнаружилось в большом зеркальном шкафу. Под кроватью не было ничего, кроме огромных комьев пыли, таких же, как в ее комнате на третьем этаже.
Куча
Фривью – бесплатные цифровые каналы, предлагаемые некоторыми британскими провайдерами.
