иная значится беда?Для выясненья сроков не осталось,
О том тысячелетья спор вели
Поэты и философы… Как шалость
Они же сами это нарекли.
Глухая ночь. И кто-то где-то плачет…
Себя ли жаль? Иль розу у окна,
Которая уже ничто не значит,
Во всей вселенной ведь она одна.
Огонь земли в ней угасает больно,
Последний сполох жизни, кроткий вздох.
А колокол кричит, все плачет в поле.
А кровь течет извечно с Божьих ног.
«Политики беснуются в Кремле…»
Политики беснуются в Кремле,
Навеки отдалившись от народа.
Но так же лето зреет на земле
И княжит всемогущая Природа.
Луга. Озера. Рощи. Облака.
Там промелькнет клочком полыни заяц,
Там стогу чешет ветерок бока,
Там за урочищем гроза незлая.
Никто округ не поменял лицо,
Не забоялся «зыбкого» сиротства.
Росою окропленное крыльцо,
Иконные во всем приметы сходства.
Коль песню я не допою свою,
От пули оборвется вдруг дыханье,
Не смолкнет жаворонок в родном краю,
Божественной росою осиянном.
«На землю не гляди с усмешкой…»
На землю не гляди с усмешкой,
Мол, некрасивая она.
Сойди с обочины, не мешкай,
В движенье вся она видна.
Ее глубокие морщины,
Ее дыхание и суть.
Ты был и остаешься сыном,
А отторжение забудь.
Иди холмами, мелколесьем,
Крапивой, сельским пустырем.
Ручьем полуденным пролейся,
Окликнись радым соловьем!
««Миру – мир!» – забыли напрочь люди…»
«Миру – мир!» – забыли напрочь люди,
Голубь мира миром и убит.
И ромашка не вещует: милый любит
Иль не любит… «Милый» пьяный спит.
Жизнь за неприступною завесой —
Сколь ей удержаться на земле?
Катаклизмы. Войны. Беды. Стрессы.
Злой огонь скрывается в золе.
Внешние штрихи в абстрактном жанре.
Солнца луч сгорает. Темь рябит.
Пикассо. И «Девочка на шаре»,
Что она всем телом говорит?
Внучек
Спозарану бабушка
Выгнала гусей.
Спит внучонок-ладушка
В холодке сеней.
Нет нужды мальчонке
Оборвать свой сон.
Пухлые ручонки
Пораскинул он,
Богатырь – и только,
Молока едок.
Босоногий Толик,
На прутке – ездок!
Все пока вначале —
Высока цена!
Бабушка вздыхает,
Ко двору шагает:
– Не сгуби, война!..
Я присел на вербную колоду
Угощает пряной медовухой:
«Мою чашу выпейте до дна!
Чтобы задышало русским духом —
Хоровод всплеснулся у гумна!
Парни
