хваткой за трубу, другой вцепился в Калинкина.
– Отпусти, иначе оба на тот свет загремим! Спускайся и не пытайся дать драпака! – кричал интендант, но перепуганный «заяц» не двигался с места. Лишь когда Калинкин пообещал не застрелить его, с помощью Магуры покинул крышу, в купе без сил плюхнулся на лавку.
Чекист протянул кружку с водой.
– Бла-агода-арю, – заикаясь, произнес незнакомец.
– Слышу, над головой что-то загремело, – доложил комиссару интендант. – Дай, думаю, проверю, кто шумит, а это форменный безбилетник! Как посмел, кто позволил в вагон специального назначения пробраться?
Вид у «зайца» был жалкий: спадающие на плечи пряди волос от пота взмокли, глаза испуганно бегали, на поясе болтался помятый чайник, за спиной висел добела выгоревший мешок.
– Кто будете? – спросил Магура.
Неизвестный допил воду, отдышался, виновато доложил:
– С вашего позволения Магараджа Ибн-Мухабор, факир из Бомбея. Индийский маг, пожиратель огня, чревовещатель, демонстратор всевозможных изумляющих и ребенка, и старца чудес, именуемых фокусами. Экстравагантное имя взял, чтобы привлекать публику, делать хорошие сборы. Кому, я вас спрашиваю, интересно выступление Изи Абрамовича Кацмана из Бердичева? Совершенно другое – факир Магараджа. Не знаю, как вы, а я никогда бы не клюнул на Кацмана, не отдал за удовольствие лицезреть его ловкость рук даже медный пятак.
– Предъявите документ.
– Сей момент! – Кацман полез в карман и достал… букет бумажных цветов. – Одну минуточку! – из другого кармана на свет появилась пестрая лента. – Не стоит тратить драгоценное время на такую безделицу, как знакомство с документами, тем более что они мало что расскажут. Зачем вам документы, когда перед вами живой человек, готовый рассказать о себе куда больше обычного паспорта, который, признаюсь, чужой? Кормлюсь благодаря своим рукам, демонстрируя их ловкость. Подобным образом добываю пропитание много лет. Впервые стал работать неоперившимся юнцом, день ото дня оттачивал мастерство. Лелеял мечту обзавестись специальной аппаратурой для показа иллюзий, но постоянное безденежье заставляло работать лишь с колодой карт, лентами, голубями, горстью монет.
Магура перебил:
– Где проживали?
– Везде и нигде, – простодушно признался Кацман. – Приходилось менять местожительство, а с ним крышу над головой, впрочем, частенько оставался под чистым небом. Изъездил вдоль и поперек всю страну. Приходилось вместо кровати довольствоваться копной сена. Однажды ночевал в конюшне у стойла, где соседи били копытами, хрупали, другой раз в афишной будке. Привык засыпать с пустым желудком, так как виртуозность рук не всегда обеспечивала заработок. За работу брал и продуктами. Выступал где придется – на рынках, ярмарках, в питейных заведениях.
– Что делали на нашей крыше?
– Ехал. Надоело торчать на вокзале. В станице выступил почти
