Формула Бога. Возвращение. Юрий Витальевич Яньшин

      Завтрак прошел в молчании, как обычно. Сегодня предстоял последний поход в садик, перед тем как уехать в далекий Реутов к бабушке.

      Когда Захар с дочерью вышли на улицу, он обратил внимание на отсутствие привычных уже бабушек у подъезда, которые обычно с самого раннего утра уже начинают оккупировать все дворовые лавочки. Ни души. В самом дворе тоже было необычайно пустынно. Никто не спешил на работу, родители не вели детей в садик. Создавалось впечатление, что город замер в ожидании чего-то и боится это «чего-то» ненароком спугнуть. Уже выходя со двора, они услышали как зашуршали кусты, и вдруг из них выкатился черный, как уголь щенок. Будто холодный сквозняк пронесся между лопатками, и разом как-то стало невыносимо зябко, словно неожиданно осень на секундочку заглянула в летний месяц.

      – Колобочек! – взвизгнула Инесса и бросилась к нему со всех ног.

      – Нашелся, бродяга! – вторил ей разулыбавшийся отец, оглядываясь по сторонам в поиске источника необъяснимого холода.

      Колобок не стал докладывать о том, где он пропадал все это время. Инесса подхватила его на руки, но он обычно спокойно чувствовавший себя на ее руках до этого, сегодня был какой-то беспокойный и все время норовил увернуться.

      – Пап! Может, все-таки оставим его себе?! Ведь у него никого-никого не осталось! Он совсем один!

      – Дочка, ты же знаешь нашу маму. Она найдет тысячу способов, чтобы избавиться от него. К тому же ты и сама прекрасно понимаешь, что за ним нужен постоянный присмотр.

      – Я сама буду вставать раньше, и выгуливать его!

      – А днем?

      – И днем что-нибудь придумаем! Если мы вдвоем пойдем против мамы, она отступит. Я знаю.

      – Знающая, ты наша! – усмехнулся он и присел на корточки рядом, чтобы тоже погладить щенка.

      Он уже протянул к нему руку, когда поймал на себе остановившийся взгляд Колобка. Сорокаградусный мороз ошпарил все тело Захара, когда их глаза встретились. Это был не Колобок. Вернее, это был он, но взгляд не принадлежал ему. Из глубины черных как ночь глаз на него смотрела сама СМЕРТЬ. И Захар почуял, что это была именно его смерть, а ни чья иная. Она была беспощадна и неотвратима. Сердце опять тягуче и нестерпимо заныло. Он отдернул руку от щенка, будто обжегшись в пламени. Щенок тоже что-то почувствовал и отвел глаза. Захар с трудом поднялся. Колобок, тем временем, как-то ухитрился извернуться из объятий Инессы, и юркнуть обратно в непролазные кусты.