что это тоже был сексуальный эксперимент – которого захотел мой муж. Игра, чтобы сделать ему приятное. И вот – оказывается, что теперь он за это всё ненавидит и презирает меня.
«Но ты же сам всё это придумал! Ты же сам этого всего захотел! Это же была полностью твоя затея!» – растерянно ответила я.
«Ну и что, что моя? Нормальная жена на такое бы никогда и ни за что не согласилась, она бы скорее выбросилась из окна! А ты – согласилась, потому что ты – шлюха!»
Чувство вины и стыда, огромное, как мир, накрыло меня с головой.
«Пожалуйста, прости!» – еле слышно прошептала я.
Он ничего не ответил, молча встал и вышел из комнаты.
Прошло уже много лет, но чувство вины и стыда так и не отпускает меня. Я продолжаю искать ответы, как бы я могла повести себя по-другому, и что такое «хорошая жена». Разве это не та, которая следует решениям своего мужа, какими бы они ни были?…
Я рассказала эту историю той коллеге по работе (на тот момент она была у меня самой близкой приятельницей). И она ответила мне: «Я же тебе говорила – он относится к тебе как к собственности, вещи, которую можно поставить на кон, проиграть, кому-то отдать, потом снова забрать себе. Раньше он просто показывал тебя другим, то теперь пошёл дальше – дал попробовать, чтобы острее чувствовать: «Видали! Круто? А вот – МОЁ!».
Кажется, именно тогда произошёл первый едва заметный слом в моей душе. В ней поселились чувства страха, вины и стыда. Страх снова ошибиться и повести себя «не так, как пристало хорошей жене». Страх снова допустить какое-то «недопустимое» поведение в отношении себя или своё собственное. Если до этого я всю жизнь была абсолютно свободна, безмятежна и ни о чём не морочилась, в любой ситуации сохраняя жизнерадостность и оптимизм, то теперь первое напряжение поселилось где-то внутри.
Я искренне верила, что стабильность и благополучие нашей семьи зависит исключительно от меня. Ведь я же – хранительница очага…
29
Прошла весна, близилось лето. Ту историю мы больше никогда не вспоминали, словно её и не было. С тем другом он раздружился и больше не общался. Всё снова стало спокойно и хорошо, без всяческих «сюрпризов». У Гришки в садике прошёл выпускной, и я записала его в школу. Женя всё так же работал торговым представителем – собирал у магазинов и павильонов заказы на сигареты.
Он от души кайфовал от своего внезапно обнаружившегося дара с первой минуты общения располагать к себе абсолютно любую женщину, независимо от её возраста и социального положения (кажется, только кроме моей мамы). Он быстро и легко знакомился, входил в доверие и – купался в той любви, что раскрывалась ему в ответ. Добрая часть продавщиц в обслуживаемых им магазинах были в него по уши влюблены и старались делать заказы почаще только ради того, чтобы иметь возможность как можно чаще видеть его. Его встречали подарками, конфетами, кофе, он моментально становился
