Тридцать три ненастья. Татьяна Брыксина
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Тридцать три ненастья - Татьяна Брыксина страница 62

Выступали однажды в заводском общежитии самого дальнего от центра города района – Красноармейска. Стихов друг друга уже не воспринимаем, гоним тексты чуть ли не механически, боимся опоздать на последнюю электричку. О, как мы бежали к этой электричке! Поздний вечер, снежная слякоть, ненависть ко всему миру и друг к другу.
В вагоне стянули трикотажные шапки с затылков, волосы сосульками.
– Олег, прости меня… Не получается отработать программу в Центральном районе. Завтра последняя встреча – и расчёт! Давай заедем к нам, хоть поужинаем.
– Нет, Тань, я поеду в гостиницу. Хочу вытянуть ноги и заснуть.
Последним было выступление в Молодёжном центре. Василий тянул встречу на себе, давая нам передышку. Отвыступав, спустились в буфет, заказали что-то. За столиком Василий пристально посмотрел на меня и вдруг сказал жёстко:
– Ты бы хоть голову вымыла! Смотреть тошно!
Эх! Лучше бы он не говорил этого! Меня понесло.
Олег поморщился:
– Татьяна, перестань гнобить мужика. Чего уж такого он сказал тебе?
По дороге в Союз писателей обнаружили в сугробе пьяного бомжа. Он барахтался, пытаясь подняться, но не мог. Хлебников принялся спасать бедолагу, потащил его к троллейбусной остановке…
«Хороший Олег человек, милосердный», – подумала я. Таким он был. Таким и помнится до сих пор. А стихи… «Стихи как стихи. Беспричинно. Я в жисть бы таких не писал!» Правда, у Есенина в «Анне Снегиной» не «стихи», а «письмо». Особой разницы не вижу. Большими успехами в поэзии Хлебников так и не блеснул. Вся она, и для всех нас, словно бы сошла на нет уже к началу ХХI века. Хорошо, что физически пока живы!
Заработком Олег остался доволен. На следующий день я проводила его в Москву. На прощанье он сказал:
– Может, увидимся ещё? А Василия береги! Он у тебя настоящий во всех смыслах. Я даже не ожидал.
И была ещё одна встреча, в сугробной Малеевке. Мы вместе встречали Новый год, но за разными столами. Рядом с Олегом блистала высокая черноволосая красавица. Помахали друг другу рукой.
Василий удивился:
– По-моему, это Хлебников? Но как изменился! Посолиднел, возмужал…
– Да уж! Он теперь в либеральной тусовке, отстаивает демократические ценности. Но я всё равно люблю его – «мы спаяны одной нитью!»
Жаль, я так и не успела спросить, написал ли он свою «Квадратуру круга».
Петруша
Предуведомляю сразу: следующий мой герой настолько вошёл в нашу жизнь, что короткой зарисовкой здесь не обойдёшься. Он будет и будет появляться в этой повести, как появился однажды в Клеймёновке, радуя и меня, и вас. Речь о Петре Петровиче Таращенко, блистающем бриллианте на шершавой поверхности серого сукна нашей рутинной обыденности. В Клеймёновке я встретила уже родного