style="font-size:15px;"> – С нашим оборудованием, – в голосе доктора послышалась обида, – двенадцати недель вполне достаточно. – Он вызывающе скрестил руки на груди, как оскорбленный подросток, и посмотрел на медсестру, напоминавшую восточную Барби. – Руководства для будущих родителей, – пренебрежительно бросил он. – Эту чушь насчет шестнадцати недель обычно пишут в таких книжках. Все они барахло, верно?
Медсестра согласно кивнула.
– Если у вас есть вопросы, задайте их мне, – продолжил Розенгартен. – Не тратьте времени на эти дурацкие брошюрки.
Наоми поймала взгляд Джона. Несмотря ни на что, она вдруг страшно разволновалась. Джон погладил ее ладонь. Нежно, почти незаметно.
Это было странное ощущение. Снова беременна. Иногда, когда тошнота отступала, Наоми чувствовала себя невероятно счастливой. Но в то же время груз ответственности был нешуточный. Она знала, что Джон ожидает от Люка многого, и тоже разделяла эти надежды.
Не отрываясь от экрана, Наоми попросила:
– Я могу еще раз послушать, как бьется сердце?
– Разумеется. – Доктор Розенгартен опять приложил сканер к ее животу, намазанному гелем, и немного подвигал его туда-сюда, пока устройство не уловило звук. Несколько секунд Наоми, затаив дыхание, вслушивалась в обнадеживающее торопливое «тук-тук-тук» крохотного сердечка.
Розенгартен посмотрел на часы и убрал сканер.
– Теперь вы можете встать, миссис Клаэссон.
Медсестра быстро вытерла ее живот.
Наоми встала. Внезапно ее охватила паника.
Что мы наделали? Что, если все пойдет не так?
– Ребенок нормальный? – спросила она.
Чертова секретарша уже снова маячила в дверях и подавала Розенгартену знаки. Он сделал жест, что все понял, и с отсутствующим лицом повернулся к Наоми:
– Абсолютно.
– Это точно? Вы уверены?
– Насколько мы можем судить на этом этапе – да. Чудесный здоровый малыш. У вас нет причин беспокоиться. Сильная тошнота – эта hyperemesis gravidarum – скоро пройдет. Просто расслабьтесь, не волнуйтесь и наслаждайтесь своей беременностью. Это прекрасное, восхитительное время.
«Ребенок здоров! Мой ребенок здоров, и он внутри меня». На мгновение Наоми закрыла глаза, пытаясь побороть очередной приступ тошноты. Я буду тебе самой лучшей мамой, а Джон будет самым лучшим отцом, обещаю. Мы будем стараться из всех сил, чтобы дать тебе все самое лучшее. Чтобы ты мог использовать все те возможности, которые подарил тебе доктор Детторе. Ты особенный, ты знаешь это? Совсем особенный. Самый особенный ребенок в мире.
– Итак, – сказал Джон. – Вы нам так и не сказали.
Доктор Розенгартен в сотый раз взглянул на часы. Время консультации явно вышло.
– Не сказал что? – нетерпеливо переспросил он.
– Пол ребенка.
– Вы уверены, что хотите
