движениями Юрий извлек записи из видеокамер, коих оказалось аж две. Дал подписать расписку, слегка ошалевшей Бродовской.
– Ванда, – обратилась та к секретарше. – Кто нажал на «тревожную кнопку»?
– Он, Оксана Александровна, – кивнула девица на охранника.
– Свяжи меня с генеральным директором ЧОПа! Ты что за олуха ко мне сегодня прислал? Уволить! Немедленно! Да с тем, кто придет к нему на смену пришли флэшки! У меня все, что было в камерах забрали. Кто? Не твое дело! – слышал Хомутов чутким ухом, уже в приемной.
На выходе полицейских поджидало человек шесть охранников из фирмы, ведавшей безопасностью компаний, расположенных в здании. Поигрывая дубинками, они направились к ментам.
– Свали, старлей! – протянул несколько тысячных банкнот один из них Куделькину. – Мы сейчас козлов за город отвезем. Чуток поучим, как наших бить!
– С ума сошел! Это – сам Крупин!
– Мне по барабану: Крупин-Х… нин! Они нашего пацана отметелили. Должны ответить! Мы им ручонки поломаем. Ножонки – тоже. В больничке Новый год встретят!
– Ну, мы, пожалуй, поедем, – заюлил старший лейтенант.
– Стоять! Как старший по званию приказываю: оружие к бою! – вытащил пистолет Виталий Валентинович. – Не совершай старшой преступления!
– Напугал своей «пукалкой»! – презрительно сплюнул, старший из чоповцев. – Ты стрельбой кого-нибудь на улице зацепишь. Сам же и сядешь!
Внезапно он бросился на Крупина, занес над головой дубинку. Хомутов был начеку. Врезал ногой по щеке нападавшему, добавил кулаком, когда тот падал на асфальт. Остальные охранники, привыкшие к всевластию и вседозволенности, растерялись, отпрянули.
– Делаю предупредительный выстрел в воздух! Затем открываю огонь на поражение! – поднял вверх пистолет Виталий Валентинович.
– Бросьте дубинки, мужики! – заметался Куделькин. – Эти всех вас отстреляют – глазом не моргнут!
– Командуй, старлей! Это – единственное, что у тебя хорошо получается!
– Мордой в землю! Руки на голову! – передернул затвором старший лейтенант.
Охранники бросили дубинки, быстро легли ничком на асфальт.
– Ох, больно! – простонал попытавшийся напасть на Крупина.
– Для того и бьют, что бы больно было, – ласково сказал Виталий Валентинович, крепко наступив ногой на шею поверженного противника. – Ты не поймешь, что, нарушая закон, делал плохо. Не поймешь, что делал плохо, глумясь над мной, втаптывая в грязь мое человеческое достоинство. Ты поймешь другое: еще раз так сделаешь – снова будет больно! Пакуй его, сержант! Старший лейтенант, вызывай подмогу! Скажи, чтобы «воронок-буханку» прислали! В машинах поменьше они с перепугу либо на конвойных кинутся, либо начнут предлагать им взятку, чтобы отпустили. Капитан Хомутов! Вон, камера наружного слежения. Изъять запись!
– Далеко направился? – тормознул Юрий выходившего
