настанет, окно не нахмурится,Столбики, лесенки день переждут…
Времени столько, что можно по улице
Солнце катать, не считая минут.
Можно судьбу укатить за околицу…
Время доныне и время однесь
Просто идёт – не изволь беспокоиться!
Слово – и то не всевременно здесь.
Лунные листья, лиловая фрезия,
Ручка, бумага, подпёрта щека…
Жизнь без часов – красота и поэзия!
Нет, я не вызову часовщика.
«Пусть глаза не станут сиры…»
Пусть глаза не станут сиры,
Пустота не давит лбы
В безвоздушности квартиры,
В чёрном космосе судьбы!
И пока жива вполсилы
Вера в исцеленье сном,
От стены, как от могилы,
Отвернёмся и заснём.
Прилетит с утра зорянка,
Станет зёрнышки клевать,
Смёртным ложем спозаранку
Не окажется кровать.
Кто б ни шастал среди ночи,
Пряча в шелесте шаги,
Береги меня сверх мочи,
Как спасенье, береги!
Одному остаться тяжко,
Если нежить за спиной
И холодная рубашка
Пахнет глиняной стеной!
«Остывшая пажить, простуженный лес…»
Остывшая пажить, простуженный лес,
Терновая балка, набухшая влагой…
В любом грибнике померещится бес —
И хляби промерил, и чащи пролез! —
Болотную шмарь отирает бумагой.
Чужая судьба – ни двери, ни окна,
Кивнули друг другу – ау, безнадёга! —
И в разные стороны, и тишина
Тревожная, словно ты в мире одна —
Бредёшь в никуда, уповая на Бога.
О русская – туча за тучей! – тоска,
Скитанья по сырости, по чернобылу —
Не ради свободы, но ради глотка
Земной тишины, что бывает горька
Уж тем, что спасает тебя через силу,
Уж тем, что за день намолчишься до слёз…
И пусть не в твою забредает корзину
Грибная семья из-под вислых берёз,
Пока ты мусолишь извечный вопрос:
Как жить, не ломая усталую спину?
Смиренная мука, осина, ветла,
Надежда без веры, любовь без надежды…
И я бы, наверное, перемогла
Тебя, моя осень, когда б не была,
Как ты – листопадной по самые вежды.
Последние птицы
Окликнет ли небо просторное,
Пронижет ли холод ночной,
Земля, моя матушка чёрная,
Без гнева сомкнись надо мной.
Шершавая, травная, стылая —
Просёлок да две колеи —
Прости мне, заступница милая,
Все правды-неправды мои.
И вздорная, и беспризорная,
В чужом наметавшись краю,
Иду, как черница соборная,
В слепую обитель твою.
По обе дорожные стороны
Над пажитью кружат родной
Сплошные вороны и вороны,
А ласточки
