на лире так он наиграть,Что боги были тронуты печалью
И приоткрыли тайные миры.
И к жизни Эвридику обещали вернуть!
Но стро́ги правила игры.
Орфей, увы, нарушил их невольно.
Исчезла Эвридика навсегда!
И будто выстрел прозвучал контрольный!
И поглотила душу пустота!
Стрела вонзилась в музыку Орфея,
Последний стон он тихо испустил.
Навек умолкла лира, словно фея,
Оставшись без волшебных своих крыл.
Но в небесах божественная песня
Чудесной мыслью музыку творит!
И счастье, отражаясь в поднебесье,
Мелодией с любовью говорит!
Истории дописана страница.
Не врёт легенда, пусть она горька.
Парит над миром чудною жар-птицей
Орфея мелодичная строка!
– Ох, дедушка, растрогал ты моё сердце своими стихами! – всхлипнул мой кот Барсик. – Так растрогал, что даже молока захотелось!
– А, может, валерьяночки тебе накапать? – подмигнул я.
– Да что вы все!.. – отмахнулся кот. – Достали уже со своей валерьянкой!..
– Ну, ладно, ладно, – улыбаюсь. – Не серчай! Не хочешь, как хочешь.
– Да нет уж, – поспешил Барсик. – Раз предложил, давай, накапай капель десять! Для успокоения душевных мук!
– Это искусство, батенька! – погладил я кота по шёрстке. – Оно любого до слёз довести может!
– Мурррр! – согласился Барсик, долизывая валерьянку. – Пойду к козе Машке схожу. Поделюсь с ней впечатлениями от этой драматической истории.
– Хе-хе, – усмехаюсь. – Ты только особо её не расстраивай! А то у неё ещё чего доброго рога отвалятся от избытка чувств, или молоко скиснет!
– Ах, дедушка! – в сердцах мяукнул Барсик. – Да при чём тут молоко! Когда такое искусство!
ТРИ ГРАЦИИ
Люблю высокое искусство!
Чем больше на него взираю,
Тем выше вздыбливает чувства
Оно к вершинам красоты!
А мир постылого кощунства
Я не люблю, а презираю!
На мир постылого кощунства
Плюю я с чистой высоты!
В искусстве есть большая сила!
Живая сила есть и тайна!
Его в мешке, как будто шило,
Ничто не сможет утаить!
Искусство многих просветило!
И это вовсе не случайно!
А так же многих помутило!
А как иначе может быть?!
Смотрю на эту красотищу…
О, как она великолепна!
Нигде прекраснее не сыщешь!
Такая искренность в чертах!
То для души живая пища!
Она поистине волшебна!
Украсить ею бы жилище!
Да денег нету ни черта!
– Ну ты придумал, дедушка! – усмехается моя коза Машка. – Купить! Она же бесценная! В музее небось стоит за границей! Её же, если мне моя девичья память не изменяет, ещё в семнадцатом веке Рубенс рисовал маслом!
