Щульц поднялся по узкой винтовой лестнице в мою каморку и позвал меня завтракать. На завтрак были жаренные сосиски с яйцом и пиво. Щульц считал, что пиво полезно и даже мне наливал стаканчик, хотя я его и не пила. Впрочем в этот раз я не отказалась: пиво оказалось горьковатым на вкус. После завтрака я сказала Щульцу, что хочу видеть герра Вюста и он вышел, чтобы позвать его.
– Ты хотела меня видеть, Зоряна?, – голос Вюста выдавал тщательно скрываемое недовольство. – Зачем?
– Я готова попробовать еще раз! Уверена, что сегодня у меня все получиться!
Герр Вюст встал и жестом позвал меня следовать за ним. Мы оказались в комнате с камином, Герр Вюст закрыл тяжелые темно-бордовые шторы и стал возиться с растопкой камина. Он всегда делал это сам, а не поручал Шульцу. Руки у него немного дрожали, выдавая тревожность или даже страх. «Интересно, чего он так боится?», – подумала я. «Нежели, контакта? Мой контакт с Паучихой, хотя и потряс меня, длительного страха не вызвал – сейчас мне было интересно, какие будут ощущения от контакта с Хээльмной. То, что у меня все получиться, я была уверена».
Наконец, камин разгорелся и герр Вюст, начертил перед ним восьмигранную звезду со свастикой в центре и встав на центр свастики стал произносить слова на незнакомом мне языке. Это был точно не немецкий. Неожиданно мне в голову пришли мелодичные слова, которые мне вчера велела запомнить Рэйэлл, и кубики сложились в показанную фигуру. «Анкхаэ стриитс наэрхэ страйнна, энс хкаэ лиис Вглейиилхайнна, анкхаэ лииси виэлле сторрэхт, экхи эриид Хээльмна воррэхт!»23, – звонко продекламировала я, протягивая руку к пламени камина. Герр Вюст тихо выругался по-немецки, резким прыжком выскочил из восьмигранной звезды и уставился на меня выпученными глазами. Пламя в камине окрасилось в кроваво-оранжевый цвет, а одно из поленьев в камине с резким щелчком выпустило сноп искр, некоторые из них попали в герра Вюста и тот лихорадочно захлопал себя руками по брюкам. Я обернулась спиной к пламени, на противоположной стене висело большое зеркало – когда я посмотрела на него, оно уже помутнело и в его глубине возник образ ужасной сгорбленной старухи. Рот ее был приоткрыт и было видно, что у нее остался всего один зуб, зато длинный, желтый и искривленный. Волосы ведьмы когда-то были рыжими, но давно уже поседели и свалались, вися сальными шнурками.
– Удивлена, Вальтер! Ты выучил шиншийский? – прохрипела старуха и злобно рассмеялась – Впрочем так меня звать быстрее, чем часами медитировать на огонь, бормоча на плохом древненорвежском!
– Это не я, Госпожа! Это девочка тебя позвала, – ответил Вюст, указывая на меня левой рукой. Пальцы на ней предательски дрожали.
– Не гоже пугать такую красавицу моим обликом, – прохрипела старуха и подняв узловатые руки вверх, закружилась противосолонь. Когда кружение остановилось, я увидела в зеркале отражение прекрасной пани с длинными светлыми волосами и ярко-зелеными глазами. – Ты – Зоряна!, – сказала она утвердительно, –
«Анкхаэ стриитс наэрхэ страйнна, энс хкаэ лиис Вглеиилхайнна, анкхаэ лииси виэлле сторрэхт, экхи эриид Хээльмна воррэзт!» (шиншийский) – «Призываю образ Семейства Вглэиилхайнна, дабы установить резонансную телепатическую связь с лиисии Хээльмна», классическое Шиншийское заклинание для установления телепатической связи с Шиншийцем
