человек из органов ткнул пальцем в правую нижнюю часть листа.
– Первый раз такое подписываю, – произнёс Гена, передавая подписанный лист.
– Это не договор. Договоров у нас не бывает. И нет никакого отдела «Т». Официально ты свободен. А листок пригодится для предсмертной записки, если вздумаешь чудить, – улыбнулся фээсбешник. – Сегодня спишь здесь. Утром сбор труппы – познакомишься с коллегами. Потом устрою тебя в казарму.
Ночью Гена тщетно пытался заглушить рыдания подушкой. Едва не задохнулся. Рыдал подробно, по пунктам, не смешивая одно страдание с другим. Сначала винил себя за легкомыслие, потом родителей за предательство – предположил, что это они рекомендовали его кандидатуру спецслужбам. Затем проклинал злодейку-судьбу и жестокого бога, создавшего для юноши ад на земле. К рассвету вымотался и уснул, шепча монолог Гамлета.
Амплитуда эмоций, пережитых за один день в большом городе, навеяла тревожные сны. Его до утра вертело в гигантском калейдоскопе, постепенно разогнавшемся до скорости смерча. Стоит ли удивляться: юноша всю предыдущую жизнь был сжат тисками уныния и предсказуемости казармы. В их воинской части менялись только времена года и личный состав. Спрятаться от казармы ему удавалось лишь на занятиях в детской театральной студии местного райцентра и в заброшенной библиотеке, созданной еще узниками ГУЛАГа. Там он нашёл текст «Гамлета», там началось и его эротическое образование: альбомы живописи барокко, романы Альфреда де Мюссе. Произведения Дюма воспитали его благородным рыцарем, ценящим дружбу и поклоняющимся Прекрасной Даме. Стихи Баркова добавили к портрету дамы пикантные штрихи.
Утром Гену разбудила уборщица – престарелая Золушка с лохматой шваброй. Погладила по голове, коротко всплакнула и проводила в столовую. Завтрак показался новобранцу воистину королевским: многообразие экзотических салатов, по нескольку видов рыбы и мяса. Главное – подходи и сам себе накладывай, сколько хочешь. И нет никого – то ли все уже поели, то ли он первым пришёл. Всё детство Гена Счастливцев ел в армейской столовой вместе с солдатами. Мать готовила по редким праздникам и совсем не вкусно. Шведский стол на несколько минут отвлек от размышлений о горькой судьбе.
– Бон апети, – зевая и пошатываясь, в столовую вошёл бородатый мужик в мятом спортивном костюме.
– Доброе утро.
– Герасим, – представился вошедший и погрузил дрожащую пятерню с жёлтыми ногтями в облако лохматой бороды.
– Гена.
– Здоровье поправим, Гена? – бородач достал из кармана мерзавчик водки, идеально поровну разлил по стаканам. – А то у нас, пардон муа, вчера день рождения был… чей-то… – трубы горят.
Новобранцу приходилось выпивать с солдатами тайком от родителей, но чтобы с утра… Хорошо, что успел позавтракать.
Водка разлилась по телу Гены Счастливцева приятной волной. Его новый знакомый преобразился. Вместо сонного нечесаного хмыря напротив Гены оказался
