в сейфе пятьдесят граммов готовой вакцины. Хватит на всю базу и еще останется…
– Сука, – пробормотал Дэвид и занес руку для удара.
Я едва успел поймать его за руку.
– Погоди, – сказал я. – Последний вопрос. Кто убил Таню?
– Мама, – ответила Сара.
– Кто был в курсе дел?
– Я и Светка.
– Больше никого?
– Никого.
– Точно?
– Точно.
– Бей, – сказал я Дэвиду.
Дэвид отвел ногу назад, затем резко выбросил вперед и влепил Саре хорошего пинка в нижнюю челюсть. Кость хрустнула, Сара упала, но не издала при этом ни звука.
– Хорошая анестезия, – прокомментировал Либерато. – Дайте-ка я тоже поучаствую.
– Оставь ее, – сказала вдруг Маша. – Лучше сходи за Эберхартом и Светкой, они в моей комнате валяются, должны уже в сознание прийти. Эберхарту надо объяснить, в чем дело, а со Светкой ты и сам знаешь, что делать. А Саре я пока укол сделаю, чтобы не убежала, с ней потом разберемся.
– Точно, сделай укол, – поддержал ее я. – А потом возьмем ее в охапку и потащим к Мэри.
– А причем тут Мэри? – удивился Либерато. – То есть, причем тут она, понятно, но зачем туда Сару тащить?
– А как ты дверь откроешь? – спросил я.
– Логично, – сказал Либерато. – Дэвид, Маша, идите вниз, а мы с… как тебя зовут-то?
– Алекс, – представился я.
– А мы с Алексом займемся этой сучкой, – продолжил Либерато.
Немного подумал и добавил:
– А ведь у нас запросто может все получиться.
– Если будешь стоять и тормозить – не получится ничего, – заметила Маша.
– Это точно, – кивнул Дэвид. – Пойдем, Маша, делать революцию, а то точно ничего не получится.
– Ну, вот ты где, – поприветствовала нас Мэри. – А я-то думала, куда ты подевалась…
Я отпустил Сару, она завалилась вперед и рухнула на пол, гулко ударившись головой. Я ворвался в комнату, встретился взглядом с расширившимися и ничего не понимающими глазами Мэри, и, не дожидаясь, пока она все поймет, бросился к ней, она попыталась заслониться рукой, я схватился за эту руку, отвел в сторону, заломил и услышал, как хрустнуло запястье. Все-таки низкая гравитация – зло, кости становятся такими хрупкими…
Мэри коротко взвизгнула и забилась то ли в истерике, то ли в судорогах. Заорала от нестерпимой боли и замерла на месте. В этот момент Либерато и вонзил ей иглу в вену.
– Гады, – тихо сказала Мэри.
Как ни странно, в ее голосе не было особого осуждения, была только печаль.
– Что будет со Светой? – спросила она.
– Не знаю, – ответил я. – За ней Дэвид с Машей пошли.
– Пообещай, что ее не тронут, – попросила Мэри. – А я тебе все расскажу.
– А ты и так все расскажешь, – заметил Либерато. – Сейчас феназин подействует и начнешь рассказывать.
