твенное тело Ульяны на его руках – это все, о чем он мог сейчас думать.
Прямо, мимо сверкающей белизной кают-компании, и налево.
Двери медблока бесшумно отъехали в стороны, пропустили молодого мужчину. Свет загорелся ярче, «проснулся» монитор центрального управления и рабочее место генетика – датчики мгновенно среагировали на его появление.
– Доброе утро, Артем Геннадьевич! – приветствовал знакомый металлический голос.
– Диагностическую капсулу один активировать, – скомандовал он невидимому искину. Индикатор готовности узкого, как пилюля, саркофага загорелся голубым. При приближении генетика, крышка приподнялась и отъехала в сторону, распахнув перед молодым человеком бело-голубую подложку. Артём аккуратно уложил Ульяну, поправил подголовник и торопливо загрузил программу.
– Программа активирована, реанимационный режим. Плеомониторинг состояния пациента: комплекс пять-Л, – сообщил тот же голос из-под потолка.
Ульяна едва дышала, на переносице пролегла глубокая морщинка. Ссадины на щеках, бледный до синевы носогубный треугольник. Плотно сомкнутые губы изогнулись траурно.
– Улька, – он дотронулся до девичьей щеки, тревожно выдохнул.
Расстегнул крепления на груди и плечах девушки, ловко освободил ватное тело первого навигатора из мешковатой спецовки, обнаружив под ней обычный форменный комбинезон.
– Черти что, Улька. Вот почему опять, а? Скажи мне как человек человеку, – бормотал под нос, оголяя запястья и худые щиколотки и стягивая с ног девушки ботинки. Ворчал, будто она его могла слышать.
За спиной прошелестели, распахиваясь, двери медблока, пропуская внутрь Натку.
– Артем, чем помочь? – на одном дыхании выпалила, подбегая к саркофагу.
Он поднял руку вверх:
– Погоди минутку… – свободной рукой отбросил в сторону спецовку Ульяны и ботинки: – Старт программы на восемь, – внутренняя поверхность саркофага окрасилась ядовито-синим, с щелчком выдвинулись и развернулись к Паукову экраны, встроенные во внешнюю обшивку корпуса. На матово-черных мониторах загорелись зеленым и красным ленты диагностики. Флажки, выставленные в начале, медленно поползли вперед. Таблицы в дополнительных диалоговых окнах стали медленно заполняться.
Крышка саркофага закрылась. Ее глянцевая поверхность побелела и будто бы растаяла, став почти прозрачной, только светились ярко-голубым ребра. Ульяна в призрачном свете казалась заснувшей под водой русалкой, дотронься до поверхности и распахнет глаза, утянет в зеркальную муть. Наташка не удержалась – тихонько ткнула в ставший прозрачным материал, тот помутнел под пальцем.
С тихим щелчком дно капсулы приподнялось, Ульяна оказалась внутри саркофага словно на операционном столе. Глазки датчиков и диодов блеснули в низких бортах, выпустили пучки желтых и зеленых лучей. Желтые, скользнув по телу девушки, собрались на оголенных участках ее кожи. Тонкая сеть зеленых неторопливо сканировала голубой дендрогаль комбинезона. Наташа не могла отвести взгляд от «оживающей» под этими лучами ткани. Голубые волокна бугрились и податливо расступались, подобно потревоженной болотной ряске, позволяя лучам дотронуться до бледной кожи первого навигатора.
И тут же смыкались вновь.
– Ну что? – Наташка приблизилась к Паукову, замерла за его спиной. Взгляд все еще цеплялся за оживающее полотно дендрогаля.
Пауков промолчал, вывел сводные данные обследования на основной монитор.
– Активировать запись осмотра пациента. Номер записи двести тринадцать, код формы обследования Д-1, дата двадцать первое августа, время пять часов шестнадцать минут по корабельному времени. – На мониторе пациента появилось изображение женского скелета, разветвленная сеть сосудов, паутина нервных клеток в призрачном облаке мягких тканей. На графиках и диаграммах мигали вереницы цифр и понятных одному Паукову символов. – Пациент Рогова Ульяна Аркадьевна, полных лет – девятнадцать. При обнаружении дыхание поверхностное, пульс нитевидный, давление пониженное девяносто восемь на шестьдесят. Признаки переохлаждения. На лице и затылке ссадины, вероятно, получены при падении. Для исключения черепно-мозговой травмы решаю провести магнитно-резонансную томографию.
Искин послушно следовал его указаниям. Наташа видела, как внутренняя поверхность саркофага окрасилась красным, выпустила сноп красных искр. Они на мгновение замерли у головы девушки и растаяли, а в следующее на основном мониторе перед их глазами отразилось изображение Ульяниного черепа. Артем прокрутил его джойстиком и развернул, увеличив разрешение так, чтобы место удара было отчетливо видно. Еще несколько мгновений потребовалось аппаратуре, чтобы сообщить:
– Повреждения костей черепа, лицевого скелета и внутричерепных повреждений вещества головного
