Да. Он умер уже здесь.
– А если бы его доставили раньше?
– Я спросила об этом… Хирург пожал плечами… Конечно, сказал, это было бы лучше, поскольку можно было бы попытаться что-то сделать… Но удалось ли бы… этого он не знает. Большая потеря крови.
– Значит, все-таки надо было пораньше, – пробормотал Анатолий.
– Конечно, – кивнула Таня, понимая, что Анатолию были бы более приятны другие ее слова, которыми она попыталась бы смягчить его вину, как-то ее уменьшить.
– Пораньше, пораньше, пораньше, – прошептал Анатолий. – Как его звали?
– И это узнала, – ответила Таня, но ничего больше не добавила. И лишь когда отъехали, пояснила: – Обычно звали… Инженером работал. Жена его уже там.
И снова мокрая дорога, редкие фонари, пустые, безлюдные улицы.
Водитель осторожно объезжал лужи, послушно останавливался у красных огней светофоров, хотя, кажется, на весь город его машина была единственной. Анатолий и Таня сидели молча. И даже когда такси остановилось, Таня вышла, не сказав ни слова. Окна в доме были темные, но, едва она постучала, тут же вспыхнул свет.
Костя не спал. Он вышел на порог, пропустил ночную гостью в дом, внимательно осмотрел двор и закрыл дверь.
– Не ждал? – спросила Таня.
– Ждал. Ты одна?
– Почему ты спрашиваешь? Разве не видно? За пазухой никого не прячу. Это бы испортило мне фигуру. Чем угостишь?
– Анатолий у тебя был?
– Да, и рассказал о вашем разговоре.
– Это он тебя прислал?
– Просил поговорить с тобой.
– О звездах?
– Нет, о нас всех. О сегодняшней ночи.
– И о том, кому идти в тюрьму, а кому оставаться на свободе?
– И об этом.
– Поговорим. – Костя отошел к плите, включил газ, поставил чайник. Заметив, что Таня стоит в мокрой куртке, помог ей раздеться. – Садись. Правда, я не представляю, что ты можешь сказать нового, после того как мы тут потолковали с Анатолием.
– Слушай, Костя, какой-то ты самодовольный… Тебе не кажется? От тебя прямо сияние исходит. Такое впечатление, что все вокруг вымазались в дерьме, стараются очиститься, а ты остаешься чистым и держишься на расстоянии. А все заискивают перед тобой, суетятся, что-то предлагают, а ты только брезгливо всех оглядываешь, выискивая, кто почище окажется…
– Ты почище, – улыбнулся Костя.
– Спасибо. Но ты ошибаешься. Боюсь, что почище всех выходит Анатолий.
– Ого! Это уже что-то новое.
– Ничего нового, Костя, ничего нового. Ты осуждал Анатолия за его блуд, меня за легкомыслие, нас обоих за испорченность… Тебе приятно было сознавать, что ты лучше. А сегодняшний наезд еще раз убедил тебя в том, что ты прав, что ты действительно имел дело с людьми подловатыми, если уж на то пошло. Анатолию светит суд, я соучастница, любовница, распутница – не знаю, как ты еще меня называешь…
– Перестань, Таня! Все это твои выдумки. Если хочешь знать, я никогда…
