кого же? – я засмеялся, приглашая его разделить моё веселье над самим собой, но он не поддержал меня.
– Эмму.
– Вот в чем дело, – я поставил бокал на перила и засунул руки в карманы, не хотел, что бы он увидел, что моя рука дрогнула. – Ты подружился с моей мамой?
– У нас нашлись общие темы, – он даже не пробовал отрицать!
– Даже не буду спрашивать какие.
– Отчего же?
– Ты же уже все сказал. Я понял. Что-то ещё?
– Кроме того, что мы с ней волнуемся за тебя?
– Да, кроме этого. Она хочет, чтобы я женился на этой девушке?
– А ты готов?
– Приятель, ты за кого меня принимаешь? Как я могу? Я даже лица её запомнить не в состоянии. Нечестно по отношению к девушке, не находишь?
– Как странно. Она же так похожа на…
– Эйнар. Не продолжай, – я поднял руку, жестом умоляя замолчать.
Я просто не в силах был сейчас ещё раз слышать её имя, без того чтобы не съездить ему по морде. К тому же испорченный вечер расстроит маму. Она так старалась.
– Почему? Ты заживо себя похоронил из-за этой девчонки. А сам лица её уже не помнишь!
– Я помню.
– Неужели?! Ты даже не заметил, как они похожи!
Мне уже с трудом удавалось сдерживаться, пришлось даже за перила взяться, чтобы руки не совершили того, о чем я потом пожалею.
– По-твоему любая темноволосая девчонка похожа на неё? Нет. Для меня разница очевидна. Знаешь в чем она?
– Нет. Поведай.
– Все они – не она!
Лучше бы он ушёл. Прямо сейчас. Хотя надеяться на это вряд ли стоило.
– Кайс. Опомнись. Хватит уже. Прошло столько времени, и пора уже остановиться и отпустить.
– Да. Ты прав, – какой смысл с ним спорить?
– Не поддакивай мне с таким отрешенным видом.
– Но ты действительно прав. Вот только я не смогу сделать того, о чем ты меня просишь. Как с этим быть?
– Ты превратился в живой труп. И все это ради девчонки, которая тебя бросила. И ты упорно и самозабвенно продолжаешь…
Горло сжалось, живот свело, будто меня под дых ударили. Я сам не понял, как оказался к нему вплотную и вцепился в правый лацкан его пиджака. Все ещё сжимая перила левой рукой, я стоял спиной к возможным зрителям, и была вероятность, что никто ничего не увидит.
– Замолчи. Если ты считаешь себя моим другом. Не говори о ней ничего и никогда.
Он смотрел на меня спокойно, без ответной злости. Просто пристально вглядывался.
– Не может быть, – его глаза чуть расширились, когда мысль посетила его, выражение лица изменилось. – Я специально проверял списки. Её не было среди них.
– Какие ещё списки, – я отпустил его и отодвинулся.
Усталость навалилась так внезапно. Мне действительно пришлось опереться на перила, чтобы справиться с ней. Я чувствовал, что выжат, ноги едва держали меня.
– Списки умерших.
