Ник. – Я совершенно серьезен. Хоть сейчас возвращайся домой, живи долго и с удовольствием. У Гадюки Дена нет к тебе претензий.
– И я должна в это поверить?
– Почему бы и нет, раз я поверил? По-твоему, я здесь только пьянствовал? Ничего подобного: пока ты прохлаждалась в моем доме, папуля ковал наше общее счастье. Слушай, даже обидно, неужто ты сомневалась в нашей полной и безоговорочной победе? Скажи, что сомневалась, и получишь в зубы.
– Я в тебя верила, – вздохнула я.
– И не зря. Ладно, к вечеру приеду, будь готова. Заключишь меня в объятия. Пока.
– Ник… – позвала я.
– Да?
– Хорошо, – сказала я. – Жду.
Поверить в то, что Ден не имеет ко мне претензий, как выразился Ник, я не могла. Тогда что он задумал? Ден или все-таки Ник? Оставалось лишь гадать, а еще ждать Ника. Он явился часов в пять. Несмотря на заверения в полной и безоговорочной победе, выглядел он не лучше, чем в прошлый визит. Выходит, победа далась ему нелегко. Дурака валять на этот раз он был не расположен.
– Переоденься, и поехали, – заявил он, бросив мне под ноги пакет с одеждой.
В пакете оказались джинсы, рубашка и кроссовки. Вещи были новые, с размерами Ник не ошибся. Впрочем, он любил хвалиться, что знает обо мне все: какое белье я предпочитаю и какие мысли кружат в моей голове. Иногда он в самом деле мог удивить. Я нервничала, не зная, чего мне ждать. Нику я не верила. Возможно, неподалеку от дома нас поджидают люди Дена, хотя свое убежище Ник не захочет засветить, так что, скорее всего, произойдет это в другом месте.
Я застегнула джинсы под нетерпеливым взглядом Ника, пытаясь отгадать его мысли. Может, оттого, что нервничала, и сказала:
– Все впору. Приятно, что ты так внимателен.
– Такой пустяк, дорогая.
Я давно оделась, пора было уходить, я беспомощно оглядывалась, тянула время.
– Нервничаешь? – усмехнулся Ник.
– Есть немного.
– Я заметил. Поехали.
– Минуту, вымою руки.
Я вошла в ванную, достала спрятанный там пистолет, сунула его за пояс джинсов. Ник ждал в холле. Когда я поравнялась с ним, он схватил меня за плечи, привлек к себе и поцеловал.
– Пушку ты прихватила зря, – сказал с усмешкой. – Можешь оставить ее, если тебе так спокойнее. Я не собираюсь тебя сдавать. Когда, черт возьми, ты научишься доверять мне?
– Когда рак на горе свистнет, – буркнула я. – Ты сам-то кому-нибудь веришь?
– Нет, конечно. Но твое недоверие почему-то обидно.
Машина Ника стояла во дворе, он устроился за рулем, распахнув передо мной дверцу. Ворота открылись, и мы выехали.
– Может, все-таки объяснишь, как тебе удалось с ним договориться? – спросила я.
– Не твое дело, – отрезал Ник, и стало ясно, что задавать вопросы бессмысленно. – Главное, что договорился. Правда, есть условие.
Я усмехнулась:
– Разумеется.
