Где же Вера? Неужели она не пришла? – думал я и тотчас ответил себе на этот вопрос, вспомнив. «ах я дурак! Мы же договорились встретиться в другом кафе! А здесь я обедал с Ларисой, черт ее побери».
Опоздав порядком на полчаса, я пришел в то кафе, где меня ждала Вера. Я видел, как она злится, ругая очевидно меня за мое опоздание, и была права. Вера сказала мне, что она меня дождалась, чтобы только сказать… тут на меня полилось все то скопившееся зло и обида в ее душе, прежде которую я до сих пор даже и не слышал. Да, правильно говорят: женщина в ярости хуже любого черта. Ну, об этом как-нибудь в другой раз. А сейчас, высказав обо мне все, что она думала, и закончив, наконец, свою женскую брань, она села за стол и, оглянувшись по сторонам, увидела, что все посетители, включая обслуживающий персонал, смотрят на нее. В женских глазах читалось, что Вера мало ему высказала то, что он заслуживал, а мужчины как бы говорили Роману, что он дурак, и если забыл прийти, то не приходил бы вовсе.
Впрочем, не отойдя от разноса Романа, Вера рявкнула на зал:
– Ну что вылупили свои бельма? Что, с мужем поговорить нельзя? Эй Вы! В очках, чего вылупили свои бельма, что, нравлюсь?
Сидящий неподалеку мужчина в очках отвернулся от нее, а его девушка, которая очевидно была младше его по крайне мере вдвое, что-то сказала ему, и те, попросив счет, ушли.
– Что? – рявкнула Вера вослед уходящей паре. – Не хотите смотреть на меня? Вам молодых подавай, старый кабель.
Мужчина тотчас обернулся и в отчаянии отпарировал.
– Дура! Это моя дочь. – А затем добавил. – Как Вам не стыдно, а еще женщина? – затем он кинул. – Вам бы на рынке торговать, и то проку больше было б.
Вера что-то хотела ответить, она даже раскрыла рот, но мужчина с дочерью уже ушел. Тогда она обратилась к Роману.
– Вы видели? – недоуменно сказала она. – Нет, Вы видели, а? Он на рынок меня послал, что за сволочь? – затем она пришла в себя после нанесенного ей оскорбления и вслед ему крикнула: – Ну и пойду! По крайне мере я там больше заработаю, чем где-либо, – продолжала громко говорить Вера. Но ее больше никто не слушал, все были заняты своими делами. Увидев, что ее больше никто не слушает, она перевела свой гнев обратно на Романа. – Ну что молчите? Слушаю объяснение? Что Вы еще там выдумаете, чтобы оправдаться?
Роман не знал, что ему ответить, он был отчасти виноват в том, что сейчас произошло в этом кафе. Он перепутал их и пошел совершенно в другое кафе, кафе, где они с Ларисой проводили время, если конечно не ходили в ресторан. Впрочем, они, честно говоря, и были в нем раза два, не больше.
– Неважно, почему я опоздал, – сказала он. – Важно то, что я пришел. Все остальное неважно. – Он достал из кармана пиджака коробочку, положил ее ближе к Вере и, открыв ее, сказал нежным и ласковым голосом: – Это Вам.
Вера взяла со стола маленькую коробочку и, заглянув в нее, и! Что это такое? Возможно Роман романтик, но я пишу это примирение, как я его себе представляю. Что плохого в том, что мужчина в примирении дарит женщине что-то ценное, ни на один день, а на всю оставшуюся
