новому году в городе начался голод.
Монлюк же потребовал себе на одной из встреч с городской верхушкой диктаторских полномочий.
– Чтобы справиться со сторонниками императора! Они передают в лагерь маркиза всё, что происходит в городе! Избавиться надо и от дармоедов, которые не хотят работать на земляных брустверах, а только жрут! Надо выгнать их из города!.. Кроме того, собрать всё продовольствие в одно место, приставить охрану и выдавать только по списку тем, кто трудится на защите города! Для проведения этих мероприятий, строгого наказания ослушников, прошу диктаторские полномочия на три месяца!.. И я клянусь погибнуть с вами, кого обязался защищать!..
Получив эти полномочия, он сразу же составил список дармоедов, как выражался он, не стесняясь присутствия городских властей. И он выгнал из города первые две с половиной сотни всех без исключения стариков, детей и женщин. В ответ на это он получил от Строцци письмо, в котором тот отговаривал его от таких крутых мер.
Он же, восхищённый энтузиазмом первых синьорин города, набросился с упрёками на городские власти.
– Берите пример с этих синьорин! – повторял он теперь при всяком удобном случае.
В городе тем временем пошли глухие слухи, угрозы дворян в адрес его, генерала. И это остановило его от дальнейшего очищения города от дармоедов… Свои диктаторские полномочия он успешно использовал в ином деле: в городе выловили всех сторонников императора.
Маркиз же Мариньяни отказался от штурма, когда ему донесли об энтузиазме жителей Сиены, их решимости защищаться. В январе он подвёз артиллерию и разместил её на маленькой горе, между воротами Овилле и большим монастырем… Начался обстрел Сиены…
В конце зимы из Рима пришло известие о скором заключении мира.
Пришло ещё известие, что король приказал Бриссаку помочь Монлюку. К этому времени уже была сокращена выдача хлеба до двенадцати унций солдатам и жителям города.
Как-то в начале марта к Монлюку на двор, где он стоял с командой верных ему солдат и офицеров, пришли большие правители, городская власть.
Он принял их, сели за стол. Он предложил им вина.
– Не до того! – вздохнули делегаты.
Затем старший синьор объяснил ему повод их прихода.
– Господин генерал, мы не видим выхода из сложившейся ситуации… В городе голод, болезни! Маркиз Мариньяни полностью блокировал нас!.. А ты, генерал, не имеешь возможности как-то изменить положение… Король Генрих так и не прислал никакой помощи! Поэтому разреши нам хотя бы выслушать требования маркиза!..
Монлюк насупился. Люди уже не верили ему. Сверкнули его глаза под маской, которую он надел перед их приходом, чтобы не пугать лишний раз и без того напуганных людей. Он болезненно переживал, что горожане разочаровались в нём.
– Хорошо! – согласился он. – Только не упоминайте мое имя в договоре о капитуляции!..
Посетители ушли. Но они снова обратились к нему, вынужденно, при заключении
