в этих местах вот уже без малого два десятка лет назад. Осев здесь, он обрёл желанный покой после ряда лет службы в королевской гвардии. Здесь он и женился на пригожей девице восемнадцати лет, с соседней помещичьей усадьбы. Звали её Луиза, урождённая Арменгауд, а проще – Луи, как называл её счастливый муж. У супругов появились дети. Из них выжили только самый старший Оже, его брат Этьен и самый младший – Понс. Ещё были две сестры, погодки, появившиеся на свет через два года после Понса. Остальных же забрал к себе Господь Бог ещё в малолетстве, видимо посчитав, что им у него будет лучше, чем под кровом родителей.
1543 год. Монастырь бенедиктинцев в районе Монтолье, на северо-запад от Каркассонна, всё в той же провинции Лангедок. Ему уже более трёхсот лет. Каменной кладки стены, неуютные тёмные и холодные кельи. Обычный крестьянский труд монахов, и светлых праздников в году почти что не бывает. Вот то, каким был монастырь века, чем жил простой монах, всецело покоряясь воле Бога.
– Господин аббат!.. Господин аббат!..
Аббат Жюльен Арменгауд, неторопливо шагавший к винному погребу, остановился, обернулся на этот крик.
Догоняя его, за ним бежал молодой инок. Запыхавшись, он подбежал к нему, остановился, переводя дух.
Аббат недовольно взглянул на него, раздражённый, что тот посмел остановить его, прервать его мысли о хозяйственных делах обители. Те шли, если говорить откровенно, из рук вон плохо.
– Господин аббат, ваша дочь Луиза скончалась… – прошелестели сухие губы монаха.
Аббат какое-то время разглядывал его. Выпуклые глаза его, слегка прикрытые плёнкой кожицы в уголках, как у хищной птицы, уставились на него… Затем он, похоже, сообразил что-то, до него дошло сказанное.
– Я же говорил этому мошеннику! Жаку Эскуперье! Скряге!.. Зачем надрываешь Луизу? Мою единственную! – разразился он проклятиями в адрес своего зятя.
Покричав, возмущаясь, он повернул назад и, опустив голову от этого печального известия, побрёл через двор к себе в аббатскую. Надо было собираться, ехать на похороны дочери.
В усадьбе Жака Эскуперье, куда он приехал, царила тягостная атмосфера.
– Что делать, падре? – растерянно спросил его Жак, после того как они поздоровались, помянули добрыми словами усопшую, заговорили о насущном. – Как мне жить дальше?
За дорогу сюда, в усадьбу зятя, аббат отошёл сердцем, раскинул затем и умом. Решение пришло ещё в дороге.
– Я возьму Понса к себе, в монастырь, – сообщил он свое решение. – Тебе меньше забот… Да и младший сын, по обычаю, вступает на путь монашества. Не будет мельчать и разоряться хозяйство…
Так Понс как самый младший в семье оказался в заложниках традиционной хозяйственной системы: без средств к существованию, когда станет взрослым, без наследства после смерти отца…
На похороны собрались соседи.
Жак Эскуперье всплакнул
