капитан.
– Когда я пришел, она уже лежала здесь.
– Все так говорят. Пойдем. – По мобильному он вызывал «Скорую» и бригаду экспертов. Его напарник, старший лейтенант, напоминавший боксера среднего веса, с кулачищами, под которые преступники боялись попадать, осклабился:
– Везет же нам сегодня!
Огромные руки-клешни с ловкостью карманника обшаривали меня в поисках документов.
– Гляди-ка, – его удивлению не было предела, – какие нынче пошли убийцы. Это корреспондент «Вестей Приреченска». Зачем тебе понадобилась несчастная наркоманка, придурок?
– Она понадобилась мне по делу, – твердо ответил я, – обратилась с просьбой оказать ей материальную помощь. Кстати, положите тысячу рублей на место.
Лейтенант не шелохнулся. Похоже, с деньгами все-таки придется попрощаться.
– И ты решил дать ей тысячу? – иронично спросил капитан.
– Именно так.
– За красивые глаза?
– Из жалости.
Они оба расхохотались, потом лейтенант боксерского типа заявил:
– У нас другие сведения. Девчонка с утра ругалась с каким-то своим хахалем, потом послышался крик – и все стихло. Если думаешь, что убийство какой-то наркоманки сойдет тебе с рук, ошибаешься: закон во всех случаях один.
– Вот именно, – встрепенулся я. – И ваше дело доказать, что преступник перед вами.
– Докажем, не волнуйся.
Они втолкнули меня в милицейский «уазик», и старая машина, прыгая по кочкам, повезла меня в отдел.
– Значит, стоишь на своем? – уже пятнадцатый раз спрашивал меня следователь, представившийся Егоровым.
– Да, меня подставили, – не сдавался я. – И кажется, я имею право сделать звонок.
– Признаешься – сделаешь. – Он готов был на все, лишь бы выколотить из меня признание.
– Но почему вы не рассматриваете другие версии? – Пока не хотелось складывать оружие. – Мне не меньше вашего жаль Тамару, она дочь женщины, которую я глубоко уважаю. И еще раз повторяю, когда я пришел к ней, она уже была мертва. Спросите соседей. Возможно, кто-нибудь видел, как я шел с остановки. А ругаться она могла со своим настоящим дружком.
– Ты темнишь с материальной помощью, – гнул свою линию Егоров. – Ни один здравомыслящий человек не отдаст наркоманке и гроша.
– Вчера по работе пришлось познакомиться с ее матерью, – заверял я. – Мне дали задание написать про детский дом. Так мы и встретились. Полина Тимофеевна помогает другим детям, почему же мне не помочь ее собственной дочери?
– А как ты на нее вышел? – не унимался следователь. – Мы уже поговорили с Кочетовой-старшей. Она ни словом не обмолвилась про дочь.
Господи, как не хотелось раскрывать карты!
– Кстати, вчера была убита директор этого детдома, – вставил стоявший у окна толстый капитан.
