ни слова.
– Поиграть со мной – большая честь, – заявила Альва. – Ведь я самое популярное волшебное существо в школе.
Это было не совсем правдой, поскольку белого кучерявого дракона и эльфа-мускула любили ещë больше. Но Альва всë равно повторяла эту фразу каждый день. По нескольку раз.
– По-твоему, я красивая? – спросила Альва и создала из своего маленького облачка зеркало.
Эмми снова кивнула.
– Тогда сходи и принеси воды из водопада, – приказала Антония. – Альве нужно освежиться.
Для Эмми это был шанс, и на этот раз она хотела всë сделать правильно. Она схватила маленькое ведëрко, которое протягивала ей Антония, и помчалась к водопаду.
Родители часто жаловались, что на школьном дворе нет подходящего пространства для эльфов и фей. Поэтому в прошлом году управляющий и его великан приволокли сюда обломок скалы и посадили на верхушке редкие папоротники. Из центра скалы в маленькую речушку спадал водопад.
На берегу пасся плоский бумажный бегемот и болтал с гномом, искавшим в речке золото. Две летающие рыбки играли в салки с маленьким драконом. Между ними мелькал суперумный осьминог Пиа-Малу. На берегу радужные лягушки затеяли концерт.
Эмми опустилась на колени и наполнила ведёрко водой. Только она собралась встать, как позади неë возник Профессор Пи и толкнул ведро. Вода с громким «шлëп!» вылилась – и прямо на брюки Эмми.
– У-упс, – сказала Пиа-Малу.
– Ну как же так! – с наигранным сожалением воскликнула Альва. – Ты же не нарочно, Профессор Пи? Или нарочно?
Суперумный осьминог задумчиво посмотрел на Альву и сказал, что это очень хороший вопрос. Ему хотелось подробно обсудить с Альвой все оттенки значения слова «нарочно», но у речной русалки не было никакого желания говорить об этом.
Вода стекала по брючинам Эмми вниз. Всë выглядело так, будто Эмми…
– Ты что, описалась? – спросила Фехиме, которая только что присоединилась к группе. Она была миниатюрной, а еë чёрные волосы были такими длинными, что доставали до попы. Она тоже носила цепочку с косточкой, а ещё зубную пластинку, которая часто терялась, и всему классу приходилось её искать. Фехиме разговаривала мало, зато много рисовала, причём очень красиво.
– Ага, описалась, – подтвердил Мориц. – Ой, как неловко!
– Прости, но тогда мы с тобой играть не будем. Ты слишком… мокрая, – сказала Антония.
И с громким хохотом все разбежались в разные стороны.
А некоторые дети остались стоять и смотреть.
Это было плохо. Но не так плохо, как обычно. Потому что сейчас Эмми утешалась мыслью, что в понедельник всë изменится – у неë появится единорог, и такое больше не повторится.
Наконец Хэнк приземлился на посадочную полосу.
– Почему ты так долго?! – рассердилась Эмми.
– Нужно было доставить
