Генриха. В них отражалась бесконечная любовь. И что-то еще, незнакомое, манящее, обещающее бесконечное блаженство.
Зазвенели хрустальные бокалы, прозвучал очередной тост за здоровье именинницы. Это вернуло их в реальность. Девушка виновато улыбнулась Генриху. Ей не хотелось возвращаться с небес на землю. Они тоже подняли фужеры и выпили шампанское, глядя в глаза друг другу.
После ужина продолжились танцы, которые перемежались выступлениями актеров. Роскошная оперная дива исполняла популярные арии, группа жонглеров ловко играла горящими факелами, факиры глотали шпаги и заклинали змей, акробаты в ярких костюмах поражали ловкостью и гибкостью. Под самым потолком через весь зал с балкона на балкон протянули канат, на нём танцевала стройная девушка в костюме павлина.
Екатерина почувствовала себя на карнавале эпохи Возрождения – роскошь, великолепие, праздность. Она поняла, что влюбилась в прекрасную Италию. Как хорошо, что они поженятся именно в этой стране. И медовый месяц проведут здесь же. Девушка совсем забыла о причине их пребывания в Италии. А ведь Полину надо остановить, и чем быстрее, тем лучше. Екатерина вздохнула, и легкая тень пробежала по ее лицу.
– Что вас тревожит? – заботливо осведомился барон.
– Я забыла, зачем мы здесь, забыла о Полине. Рядом с вами я вообще обо всем забываю, – ей было не стыдно признаться в этом.
– Мы подумаем о Полине, когда доберемся до Рима. А пока наслаждайтесь и не думайте о неприятных вещах. Вы много пережили за последний месяц и можете позволить себе расслабиться, как любит говорить госпожа Миргородская.
– Мы оба многое пережили, – поправила жениха Екатерина.
Конечно, ему тоже было очень и очень плохо. Чувство вины – тяжкое бремя. Каково это, каждую минуту ощущать себя предателем? Но она любила Генриха, даже когда безумно злилась на него. Он поступил с ней жестоко, но у барона имелось оправдание. И она всегда будет его любить таким, какой он есть, со всеми недостатками, враньем для общего блага и умением попадать в непредсказуемые ситуации. На душе у девушки стало хорошо и тепло.
Оркестр заиграл танго. Этот танец они пропустить не могли.
– Теперь мы не будем танцевать его на расстоянии вытянутой руки? – лукаво спросила девушка.
– Только в самом начале, – заверил ее фон Берг. – Ваша маска сводит меня с ума.
Генрих провел тыльной стороной ладони по черному бархату, и девушка подставила лицо ласкающей руке. Он тронул пальцами ее влажные полуоткрытые губы. Екатерина судорожно вздохнула и прикусила кончики его пальцев. Она подчинялась какому-то внутреннему желанию и не хотела противиться этому новому чувству.
– Вы необыкновенная девушка, – прошептал ей на ухо Генрих.
Его горячее дыхание обжигало и заставляло сердце бешено биться. Они заскользили по паркету. Екатерина закрыла глаза. В этом танце она полностью доверилась
