отрастить ей копыта и пару рогов, как у буйвола, меня это лишь обрадует, но твой противник просто не поймет, чего тут надо бояться. Давай-ка лучше вылепим обыкновенное нормальное боевое чудовище, которое выходит на арену на четырех лапах и может сражаться хвостом.
– Хвост можно нарастить и сейчас, – сказала я. – Это будет очень удобно – две длинных ноги, которые лягают вперед одновременно при упоре на длинный тяжелый хвост. Это будет удар… это будет удар «Две ласточки взлетают с камня».
– Хорошо, – ответила Кристина. – Название замечательное.
И вдруг она показала зубы. У них это означает: я доволен и радуюсь.
Она всегда так делает, когда я придумываю что-то красивое.
Потом мы работали над хвостом. Она рассказывала мне, какие бывают хвосты, и на экране показывала их. Мы даже сразу моду… моле… нет, моделировывали… Сперва – представляли себе, потом я выпускала комок мыслеплоти, и перегоняла его по телу к нужному месту, и лепила, и наращивала, пробуя тут же, каково с этим хвостом обращаться. Кристина тут же трогала его и проверяла плотность. Я могу нарастить и очень большой хвост, но нужно, чтобы он был крепок в бою. А если мыслеплоть распределить неправильно, он будет виден, но не опасен.
После Кристины пришел Чжи-вэй. Он принес охапку палок разного назначения, длинных и коротких, на концах которых были клювы, когти, режущие пластины, колючие шишки, и мы стали отрабатывать удары и броски.
Кстати, у Кристины и Чжи-вэя, как я поняла, только одно тело. А еще они не умеют его заворачивать в мыслеплоть, у них для этого нет соответствующей мембраны на груди, и вынуждены показывать свое тело другим людям. Целыми кусками. Это так неприлично.
Ни одна самка-мнемозавр на это не пойдет. Не то что показать кому-то другому, мы даже не имеем права смотреть на свое тело сами. В отличие от самцов. У них разглядывать свое настоящее тело не считается неприличным. Впрочем, самцы – они и есть самцы.
– Через трое суток соревнования, – сказал Чжи-вэй. – Передай этой своей дуре, что не там нужно мясо наращивать. Ты сегодня страшнее всех рогатых демонов, но все это мясо не двигается, понимаешь?
– А она сказала – передай этому дураку, чтобы придумал ком… кум… слово не помню, но чтобы мне не приходилось кувыркаться и не портились спинные гребни, – тут же ответила я.
Чжи-вэй неприятен мне. Он – хороший тренер, мне его купили за много трапез, но он мужчина. Мне сказали, что хороших тренеров-женщин по бою не бывает и почему-то не может быть. Я не верю. Кристина хороший тренер по мясу. С ней я за одно занятие выпускаю и закрепляю столько мыслеплоти, сколько раньше делала за шесть. Если бы Кристина отыскала мне тренера-женщину, пусть не такую опытную, как Чжи-вэй, я бы показала лучшие успехи с женщиной.
– Если ты не будешь кувыркаться, тебя пропорют клыками, – прошептал Чжи-вэй. – Я слышал в таверне, как тренер твоего противника хвастался, будто им там удалось вырастить клыки,
