выращивая цветы на продажу: такая торговля во времена моего детства была еще в диковину, не то что нынче.
Я бродила по цветастому двору и радовалась: ни сегодня, ни завтра не надо идти в детсад, у нас с братом – приключение! Может, в этом замке не только цветы, но и привидения водятся?
Братик еще мало что понимал, ведь ему было всего пять лет, но, увидев обсаженный георгинами и бархотками сарай, он проворно устремился к нему: знал, что найдет там всякие гайки и чурбачки – свои любимые игрушки.
Однако Светлана Ивановна повелительно позвала:
– Дети, завтракать! – и Витька так же торопко повернул назад.
Сказка продолжалась: на столе вместо ненавидимой манной каши сияло большое блюдо творожных шариков под сметаной, узорились разноцветными слоями куски шоколадного торта, розово светились чем-то, наверное, очень вкусным высокие стаканы.
– Это клюквенный мусс, – объяснила хозяйка, – детям он очень полезен.
Дома нам никогда не говорили про полезность еды: главное, чтобы она была.
После завтрака Светлана Ивановна занялась поливом цветов. Я тоже схватилась за ведро.
– Не тяжело? – только и спросила хозяйка, на время превратившаяся из золоченой красавицы в цветастую, ладно шлепающую по земле босыми ногами.
– Не-а! – шлепая следом, я бурно радовалась тому, что цветастая похожа на всех других женщин нашей слободки.
Брат целый день пропадал в сарае: стук да стук, стук да стук. К вечеру похвастался:
– Гляди!
Я поглядела: деревянный человечек, криво сбитый из неровных тонких брусочков, с разнодлинненькими ручками и ножками, с квадратной головой, но человечек! Эта поделка была одной из первых в мастеровой жизни брата: долгие годы я наблюдала, как он учился строгать, выпиливать, сбивать, вырезать, пока не стал настоящим плотником – совсем как умелец-отец.
В обед мы угощались супом на бульоне из бараньей косточки, тающими во рту котлетками и абрикосовым компотом, а на ужин Светлана Ивановна нажарила никогда не приедающейся картошки, и мы, овеянные воспоминаниями о родном доме, улеглись «валетом» спать на широком мягком диване.
Привидения так и не появились, но время от времени тишину ночного замка охорашивал мягкий, почти шелестный, звон больших настенных часов. Я засыпала и просыпалась, засыпала и просыпалась… А потом совсем проснулась вместе с солнышком.
Вспоминаю, как Светлана Ивановна ходила с нами в парк напротив шлакоблочных домов, как покупала мороженое и газировку, как мы смотрели в «Спутнике» кино…
А вечером пришла мама, внимательно оглядела нас, спросила:
– Не баловались?
– Они у вас дýшки, – вмешалась хозяйка, – помогали мне по хозяйству, молодéчики!
Пригорюнилась, попросила:
– Приводите деток еще, мне не в тягость.
Но в чудесный замок мы больше не ходили.
Витя подарил Светлане Ивановне своего
