это всё равно станет известно, ведь когда количество товара уменьшается, а оплаты не прибавляется, в автоматическом режиме сразу же вносится информация, что товар украден, – она брезгливо произнесла это слово, будто сама мысль о подобном для неё была невозможна. – Тогда происходит считывание графического изображения – тут ведь постоянная видеосъёмка, – и по нему становится ясно, кто в этот момент подходил и покупал.
– Необычно как… Но я не удивлюсь, что и здесь есть кражи, – вдруг задумчиво ответила Кейт, и Линнуэ усмехнулась.
– Может, у вас на Земле это и принято, но не тут…
– Ты слишком честна, правда? – внезапно улыбнулась Кейт, искренне глядя ей в глаза и ожидая честного ответа. Сама она в этот момент вспомнила подслушанный несколько дней назад странный и показавшийся ей зловещим разговор ллидианки на кухне с кем-то по видеосвязи. Но она поняла, что не дождётся ответа, сразу, как только та, услышав вопрос, уронила холодную трубочку на тротуар.
Линнуэ действительно смутилась: да, она была честна, и даже более – она была искренна, всё потому, что это заложено в ней природой – ллидианцам не по нраву ложь, ни своя, ни чужая; этим они и славились из века в век. Теперь же она была вынуждена молчать о том, что творилось внутри неё. Она ведь хотела своими делами принести благо своей планете! – от всей души желала помогать высшим чинам этого мира делать Авалей ещё лучше и лучше… Спасти эту планету – так, как она никогда не смогла бы спасти свою дальнюю родину Эллиду. А для этого ей приказывали следить за ходом эксперимента… Но если на него она, хоть и без особой охоты, согласилась, решив, что просто ещё не поняла его важности, то требование молчать на эту тему и скрывать от землянки всё, что она знает, её угнетало…
Не найдя, что сказать, Линнуэ ткнула в сторону, переводя внимание Кейт, – от стены ближайшего здания отделилась странная фигура. Она походила на человека, но весьма отдалённо и только из-за большой головы с ярко нарисованным, как у куклы, лицом. Направилась она прямо к ним, и на миг Кейт даже подумала, что та хочет поживиться упавшим мороженым. Она не ошиблась: подъехавшего на ножках-шарнирах старого робота действительно интересовало именно это – мусор был собран большими руками, сделанными в виде щётки с совком, и сброшен в контейнер-карман, в котором был тут же измельчён. Струи горячего пара и движения щётки очистили тротуар, и уборщик вернулся на своё место у стены.
Долго стоять без дела ему не пришлось: пробегавший мимо смышлёный малец, заметив его с удовольствием, как старого знакомого, остановился и, пошарив в карманах, кинул несколько цветных бумажек от конфет и палочку от мороженого. Дождавшись, когда от стены отделится фигура, он отбежал подальше, чтобы намусорить ещё в другом месте, забавляясь тем, что мусорщик непрестанно переезжает с места на место.
– Здорово, да? У нас всё сделано для жителей! – довольно произнесла Линнуэ.
– А мне казалось, у вас чисто, потому что никто не сорит… – ответила Кейт и подумала вдруг о другом: «А не губит ли излишний
