губу.
– Ешь, Ника.
– А?
– Не смотри на меня так, а то я начинаю думать о том, что происходит в твоей головке, когда в глазах танцуют такие черти.
Я опустила голову и все же принялась за еду. Попробовав, поняла, что яичница очень вкусная.
– Не знала, что ты хорошо готовишь.
– О, я мастер всего трех блюд: яичницы, овсянки и плова.
Я рассмеялась.
– Какие еще тайны ты скрываешь? – спросила с улыбкой.
Он лукаво улыбнулся:
– Ты даже не представляешь, как много у меня тайн!
Когда мы поели, я даже не успела встать, как Илья подхватил мою тарелку и помыл посуду,
– Все, будь хорошей девочкой, заботься о маленькой девочке, не забывай есть и запри за мной дверь, – чмокнул меня в лоб, и ушел.
Когда подошла к нему, Илья уже обулся и открыл дверь, собираясь выходить.
– Что ты делаешь?
– Выхожу.
– Нет, ты не понял. Все это. Что ты делаешь?
– Забочусь о вас, – Илья пожал плечами. – пока какой-то кретин не опомнился, что потерял свою семью.
– Зачем? – я растерянно смотрела на него, ожидая повоха или его ухода.
– Потому что вам это нужно, а мне нужна семья, – он подмигнул и вышел, закрыв дверь.
Через несколько минут пришло сообщение: «Вечером забегу, эротичное белье можешь не надевать, обойдемся без постели. Но если есть какие-то особые пожелания – пиши».
А шутил ли он так раньше? Это же шутка?
День пролетел незаметно. Услышав аккуратный звонок в дверь, я аж подпрыгнула на месте. Маруся недовольно поморщила носик: она чуть не упустила грудь изо рта, засыпая. Я прикрылась шарфом и пошла к двери в некотором предвкушении. Удары сердца будто бы стали медленнее.
Посмотрела в глазок, увидела знакомый мужской силуэт и открыла. На пороге был Он, Марк. Собственной персоной и пьяный в стельку.
– Никааа… – он, шатаясь ввалился в квартиру.
– Что тебе нужно?
Я отступила к вешалке с верхней одеждой, пытаясь аккуратно нашарить там перцовый баллончик на случай, если что-то пойдет не так.
– Что тебе нужно, Марк?
– Я пришел посмотреть на своего ребенка, – он потянулся ко мне руками, – покажи мне его.
– Марк, пожалуйста, приходи, когда проспишься, —я отшатнулась, стараясь говорить спокойно.
В панике стало труднее дышать, а баллончик так и не желал находиться. Дверь по-прежнему была открыта, вот только никто из соседей в коридоре не проходил. Черт! Черт! Он же все что угодно может сделать в таком состоянии.
– Вер, покажи мне ребенка! – он двинулся на нас, я снова отшатнулась.
Телефон был в комнате, но если я начну отступать туда, он двинется за мной. Что же делать?
– Марк, я покажу тебе ребенка,
