по кругу на семерых. И она ненавидела саму себя за ту хорошо отрепетированную нарочитую небрежность, с какой научилась опрокидывать в себя стакан за стаканом, а после тянуть из общей пачки сигарету. Ей не хотелось курить, от запаха табака у нее начинало першить в горле, но где найти силы, чтобы отказаться от этой глубоко чуждой ей жизни и как выбраться из ловушки, в которую она сама себя загнала, она не знала…
С ней происходило что-то необычное, и она не могла сама себе объяснить – что именно. Психологи легко бы нашли ответ: подростковый возраст, со сложностями которого, пусть и с некоторым запозданием, девушка наконец столкнулась. А Женька, ничего не понимая про саму себя, запутывалась еще больше.
– Успокойся, Лена! Я верю, она хорошая, добрая девочка, да ты и сама это знаешь. Перебесится. Все пройдет. Вот пойдет первого сентября в школу – и все само собой наладится, вот увидишь. Последний класс все-таки!
– Ох, Юра, я совсем голову потеряла из-за нее. Скорей бы школа началась, действительно…
– Знаешь, как в народе про таких говорят – мозги, мол, есть, да не знает, куда их деть…
Такой разговор между родителями подслушала она однажды. И шмыгнула носом от обиды.
А первое сентября мало что изменило. Дворовая компания, в которой Женька теперь получила доступ на правах девушки «самого» Славки Рыжевалова, по-прежнему продолжала наводить страх на жителей микрорайона. А когда осень зарядила нудными дождями и следом, почти без перерыва, на город слетелись белые мухи – компания переместилась из беседки в подвал. И все продолжилось.
И с учебой все тоже решилось само собой. Все-таки Славка Рыжевалов был отличником. И его тетради с небрежно, но правильно решенными примерами и заданиями всегда были к Женькиным услугам. А устные предметы она успевала просмотреть по учебникам на перемене. Большого эффекта такая система не приносила, но позволяла уверенно ползти на троечках, не сваливаясь ниже.
Прошла осень, проснежила зима, зашелестел первым дождем апрель, а за ним и май. В начале июня Женька наспех и кое-как сдала выпускные экзамены и собралась совершить «с ребятами» грандиозное путешествие – автостопом по Крыму и Кавказу.
И тут Елена Вадимовна подложила ей бомбу.
За окном раздавался знакомый свист – Славка заливался соловьем, вызывая подругу отметить окончание выпускных экзаменов прогулкой по парку в компании с клевретами и гитарой. Откинув с лица спутанные во сне волосы, Женька по пояс высунулась в открытое окно.
– Выходи! – махнул рукой парень. И обнажил в улыбке все тридцать два удивительно ровных зуба.
– Сейчас… – кивнула ему Женька. И, натягивая на голое плечо свалившуюся бретельку ночной рубашки, отчаянно зевая, поплелась было в ванную.
Вернее, она только хотела пройти в ванную. Но из комнаты выйти не смогла: дверь оказалась запертой на ключ. Не веря самой себе, Женька дернула за ручку посильнее, затем затрясла ее обеими
