не могла в это поверить.
– Как пять месяцев? Почему я ничего не знала?
Васильева еще раз попыталась ей объяснить.
– Пойми, Оля, мы сделали это в твоих интересах. При таком характере как у тебя с горя ты могла столько натворить за пять месяцев, что нам волей-неволей пришлось бы тебя наказывать. Боюсь, твой срок растянулся бы на неопределенное время.
Она протянула ей листок телеграммы. Она прочитала роковые слова: «Оля умер папа. Мама».
Слезы текли по ее щекам. Не сказав больше ни слова и не спросив разрешения удалиться, она выбежала из кабинета. На улице было душно, палило солнце – явный признак приближающейся грозы. Ольге надо было где-то уединиться. Она пробежала третий барак и повернула к лагерной бане. Здесь за баней стояла скамейка, и обычно она пустовала. Особенно, когда день был не банный.
Ольга снова развернула телеграмму и прочла отпечатанные, до боли горькие слова. Отца она любила больше, чем мать, с которой постоянно ссорилась, и даже когда Ольгу осудили, отец один подошел к скамье подсудимых и постарался утешить ее:
– Не переживай, дочка, все будет хорошо.
Ольга громко зарыдала, давая волю слезам. Через час кто-то ее окликнул. Это была Анжела, они дружили с ней с первого дня пребывания в лагере. Подруга присела рядом на скамейку и страшно удивилась, увидев Ольгу в слезах.
– Ты чего это, сдурела, что ли? Ревешь, будто тебя пайки лишили на месяц вперед.
Ольга снова разрыдалась и уткнулась лицом подружке в грудь.
– У меня отец умер, Анжелка!
Анжела взяла из рук подруги измятую телеграмму, прочла содержание и сама чуть было не расплакалась. Потом погладила подружку по голове.
– Не надо так, Оль, успокойся. Ему теперь не поможешь, а себя угробишь запросто.
Она достала из кармана куртки мятую сигарету «Прима», прикурила и сунула подруге.
– На вот лучше, покури. Легче станет.
Все еще всхлипывая, Ольга взяла сигарету и жадно затянулась едким, вонючим дымом.
– Ну вот, другое дело. – А теперь пошли в отряд, через час поверка.
После поверки Ольга легла на свою кровать и долго вспоминала счастливые минуты, которые проводила с отцом. Тогда он еще не пил и работал шофером. Так и уснула, не раздеваясь. Ночью ее разбудила Анжела. От нее пахло спиртным, губы и ресницы были ярко накрашены. Девчонки в бараке спали. Анжела прошептала Ольге на ухо:
– Пойдем в каптерку.
Ольга нашарила в темноте тапочки и пошла следом за подругой. В каптерке, не включая свет, Анжела закрыла дверь на шпингалет и из-за пояса юбки достала чекушку водки. Ольга удивилась.
– Откуда это?
– Секрет фирмы, – Анжела хитро улыбнулась и зубами открыла пробку.
– А серьезно?
– Ты же знаешь куда я хожу по ночам? Трахаться, ну?
Ольга знала, что подруга каким-то образом умудрялась по ночам пробираться через локальную систему на
