style="font-size:15px;"> – Огнеслав, подумай всё же как следует…
– Опять ты за своё, – мягко перебил его старший брат, удивительно похожий на младшего, с той лишь разницей, что был он чуть выше ростом и чуть худощавее. – Нам осталось только попрощаться, ты же знаешь – я уже всё обдумал.
– Но как ты не понимаешь! Там иной мир, серый, лишённый волшебства, иные люди – тебе не ужиться среди них…
– Нет, это ты не понимаешь. Здесь без Анны мне не жизнь. Теперь она мой мир и моё волшебство, – ответил Огнеслав, и его вдохновенное лицо просияло.
– Ты же помнишь, что гласит Предание из Книги Огня, – дрожащим голосом проговорил Пламен. – А тот сын огненный, кто отдаст сердце человеку из Мира Внешнего…
Тут Огнеслав подхватил слова брата, и закончили они хором:
– … и сам он, и потомки его лишатся умений чародейских и будут навсегда изгнаны из Мира Волшебного, обрекая себя на жизнь человеческую.
– Знаю, знаю, – безмятежно ответил Огнеслав, – всё это уже сотни раз говорено.
– Не будь Анна из людей, я бы подумал, не околдовала ли она тебя?
– Это колдовство называется любовью, брат. Любовь превыше волшебства, и я счастлив, что встретил её, порадуйся и ты за меня.
– Не могу, – удручённо проговорил Пламен, и его выразительные брови отчаянно изогнулись, – ты обрекаешь себя и свой род. Чему я должен радоваться?
Огнеслав молча смотрел на брата, и глаза его сияли безмятежной уверенностью в выбранном пути.
– Ведь ты же старший наследник, в конце концов! – от безысходности Пламен сорвался на крик. – Ты не можешь покинуть страну, это безответственно!
– Но ведь у страны есть ты, – Огнеслав улыбнулся, – уверен, из тебя выйдет достойный Верховный Чародей.
– Конечно… – горько усмехнулся младший брат и, помолчав немного, бесцветным голосом добавил: – Мы больше не увидимся, тебе не вернуться в Таахон.
– Здесь ты прав: это дорога в один конец, – впервые в лице Огнеслава промелькнула грусть, а в душе Пламена засквозил лучик надежды.
Старший брат окинул глазами Таахон, словно пытаясь запечатлеть в памяти каждую мелочь. Его взгляд скользил по красновато-чёрным скалам, окружающим страну, спускался к низким зелёным холмам, одетым стелющимся кедровником, перебегал по верхушкам берёз и спешил к цветным крышам близлежащей деревни. Затем устремлялся к резвящимся в воде русалкам, чьи серебристые чешуйки ловили полуденное солнце, а хвосты разбивали отражение замка на глади Изумрудного.
Пламен не знал, о чём думает Огнеслав, но по лёгкой улыбке на его губах решил, что, вероятно, тот вспоминает о детстве, когда мальчишками они дурачились в озере, пытаясь поймать русалок за хвост, и сам оттого улыбнулся.
Глубоко вздохнув, Огнеслав взял ладони брата в свои:
– Да,
