Неожиданно подняла голову, посмотрела в окно. Карандаш в ее руке завис на середине недописанного слова.
– Отдарки? Это как? – непонимающе хлопала она своими длинными ресницами. – Пришёл и забрал все ваши подарки?!
В трубке послышалась череда многочисленных слов, а карандаш в руке секретарши заскрипел по бумаге, выводя новую порцию жалоб. Когда голос в трубке смолк, она вежливо попрощалась, обещав во всём разобраться. Подобрав ворох исписанных листочков, Белла постучалась в большую дубовую дверь с надписью: «Дед Мороз».
– Можно?
Из-за двери что-то пробурчали и, толкнув дверь, эльфийка вошла в кабинет. В большом квадратном помещении, подсвеченном только гирляндой новогодней ёлки, пахло мандаринами. Споткнувшись о ковбойские сапоги, валявшиеся около двери, она ногой отодвинула их за рогатую вешалку, на которой висела красная шуба и широкополая шляпа. За огромным столом сидел высокий статный мужчина с короткими черными волосами и почти кричал в телефонную трубку.
– А я сказал сделать! Чтобы Зима была довольна, нужен снег! И я не знаю, как, но ты заставишь эту снего-машину работать! Не может быть в декабре плюсовая температура. Я снеговиков вёдрами из реки вычерпывать должен?! – он с яростью бросил трубку, которая жалобно брякнула от удара.
–Что еще?! – крикнул он на Беллу.
Эльфийка нервно прижала бумаги к себе, но смело шагнула к столу и разложила бумаги перед начальником.
– В Москве подарки стали отдарками, наши дистрибьюторы приходят, забирают и уходят. В Крыму хлопушки стали тихушками. После выстрела в радиусе десяти метров целый час полная тишина, даже ветер не шумит. В Хабаровске все ёлки стали пчелками. В Петербурге вместо радости одна гадость. Ни снега, ни мороза, один дождь. А еще летающие почтовые ящики, пляшущие елки и самонаряжающиеся гирлянды. Ваша матушка уже несколько раз вам звонила. Что делать-то, Мороз Степанович?
Эльфийка с надеждой посмотрела на начальника, но тот не отрываясь смотрел на глянцевую карту на стене. На ней по всей территории России краснели яркие булавки. Добавив к ним отметки в Хабаровске, Крыму и Москве, он жёстко воткнул последнюю булавку в точку с надписью Санкт-Петербург.
– Так… Будем решать проблемы по мере их поступления. – Мужчина постучал пальцами по карте и вернулся в кресло. – Что-то слишком много происшествий. Вроде бы они и не связаны друг с другом, а общее положение вырисовывается так себе. Как бы не было хуже.
– Ваша матушка звонила, – перевела Белла разговор в другую сторону, – говорит в Петербурге сейчас неспокойно. Духи стараются, но Зима не может вступить в свои владения.
Мороз Степанович повернулся к карте, нашел глазами Петербург, отмеченный красной булавкой с надписью «дождь», задумчиво постучал пальцами по столу.
– Для Петербурга это не новость. Но если матушка говорит, что и там становится неспокойно, значит, действительно, все Злые повылезали
