от ветра, Стас поднял воротник куртки, запихнул руки в карманы и пошел по старому району мимо уцелевших пятиэтажек. Здесь он мог гулять с закрытыми глазами, каждый поворот дороги, каждый дом он помнил с детства. Нахлынули на миг мысли об отпуске, о пропавшем билете и улеглись мгновенно, такие же пустые, никчемные, как воспоминания о школьных оценках. По тротуару Стас прошел мимо подъездов нового дома и направился к крохотному скверу посреди стиснутого каменными башнями дворика. Ни детей, ни собачников поблизости – дождь и ветер разогнали всех. Несколько чахлых деревьев, бурые листья на желтой траве, мокрые лавочки – Стас прошел мимо и направился к арке у въезда во двор. Навстречу лихо вырулила «Шевроле-Нива», подняла из лужи фонтан брызг и влетела передним колесом в яму. Стас взял правее, чтобы обойти машину, и остановился в последний момент. С той стороны пролета что-то с жутким тихим треском рухнуло на асфальт и осталось лежать посреди дороги – длинное, темное и живое. Оно шевелилось, стонало и странно булькало, рядом с тем местом, где была голова, неторопливо собиралась черная лужа, в ней лежало что-то белое и острое, расколотое на множество частей. Стас прислонился плечом к стене и смотрел, не отрываясь, на то, что осталось от человека. А тот жил – на инстинктах, на рефлексах, хрипел, плевался, его руки были странно вывернуты, из-под манжет куртки торчали белоснежные обломки костей, по луже у раздутой, как мяч, головы расходились круги от дождевых капель.
– Мать твою! – простонал кто-то за спиной. – Это ж он на мою машину мог, вот урод, дебил конченый…
Стас обернулся – за его спиной подпирал стену тучный бледный дядька лет под пятьдесят. Он непрерывно матерился сквозь зубы, терзал в волосатых пальцах мобильник и свободной пятерней зачесывал на затылок редкие волосенки.
– Кто это? – зачем-то спросил мужика Стас.
– Наркоман, наверное, – отозвался тот, – полетать решил. Уже второй раз за полгода. Там, на одиннадцатом этаже, «крокодил» варят, взрывались два раза, потом один выпал, теперь второй. Задолбали…
Тот, на асфальте, приподнялся над лужей, голова свесилась, как у сломанной игрушки, мотнулась, раздался жуткий надрывный кашель, черная, с белыми осколками, лужа росла на глазах. Стас не выдержал, развернулся и рванул через сквер к магазину и обратно, вдоль строя пятиэтажек к себе. Завыли за спиной сирены, мелькнул в темных стеклах синий свет от проблесковых маячков, но Стас уже промчался мимо магазина, влетел в свой подъезд, взбежал по лестнице, ввалился в квартиру. Первым делом ринулся в душ, потом в кухню, сел на подоконник и уставился в темное окно во двор, на свою машину внизу и на себя, на свое отражение. «Нет, сволочь, нет. Хрен ты угадал, паскуда, я умру, обязательно умру, но не так. А жить я буду, пока жив ты. И я достану тебя, пока не знаю как, но достану. А дальше все равно, мне наплевать на все, что будет дальше!» Прорвалось наконец, осенило, дало подсказку нечто, виденное у арки. Стас принес из комнаты ноутбук, включил модем и первым делом зашел
