что в-вернет тебя к жизни. Хотя… надо ли тебе это?
Петя повернулся и, не прощаясь, вышел из квартиры.
Глеб задумчиво посмотрел на закрывшуюся дверь и тихо проговорил:
– Н-да…
Потом взглянул на газету и протянул к ней руку, но в эту секунду мобильник снова зазвонил.
– Да, золотце. Да, уже открываю.
7
Шатенка отпила из своего бокала, облизнула ярко накрашенные губы и провела ладонью по волосам Глеба:
– Глебчик, ты такой милый!
– Я пьяный, а не милый, – отозвался он и тоже приложился к своему стакану.
Вторая девушка, блондинка с большой грудью и осиной талией, гуляла по комнате, разглядывая диковинные вещи, которых в квартире Глеба было в избытке. Остановившись перед плакеткой с репродукцией картины «Медуза», она заинтересованно спросила:
– А это что за картинка?
– «Медуза горгона», – отозвался с дивана Глеб, наслаждаясь коктейлем и обществом нежной шатенки. – Караваджо.
– Чего?
– Микеланджело да Караваджо. Итальянский художник.
– А я знаю про Медуза горгону, – ластясь к Глебу, заговорила шатенка. – Это было в какой-то сказке… – Шатенка наморщила лобик, припоминая. – Кажется, она убивала людей взглядом. Правильно?
– Правильно, – ответил Глеб. – Был только один способ уберечься от горгоны – не смотреть ей в глаза. Иначе – верная смерть.
Блондинка вновь посмотрела на картину.
– А здорово нарисовал, – похвалила она. – Страшненько так.
– Еще бы, – отозвался Глеб и чуть заметно усмехнулся. – Этот парень хорошо знал, что такое зло. Как-то вечером он подкараулил одного своего недруга на рыночной площади, а когда тот проходил мимо, выскочил из засады и ткнул его шпагой в голову.
– Фу, как подло, – поморщилась блондинка.
А шатенка уточнила:
– Убил?
– Да, – сказал Глеб. – Но есть мнение, что таким людям, как Караваджо, на том свете многое простится. Даже убийство.
– Почему?
– Потому что своей работой они оправдывают наше никчемное существование.
Девушки переглянулись. Шатенка потерлась о плечо Глеба нежной щечкой и проворковала – ласково и иронично:
– Глебчик, хватит давить на нас интеллектом.
– Да, прости. – Корсак улыбнулся. – Больше не буду. Давай-ка я тебе еще налью!
Он подлил девушке шампанского. Она отпила, фыркнула от газа, ударившего в нос, и весело спросила:
– Глеб, а ты знаешь какие-нибудь стихи?
– Угу, – отозвался тот.
– Прочитай, а? Только чтобы про любовь.
– Про любовь? – Корсак усмехнулся. – Нет проблем. Слушай!
Вы лежали в гамаке
С сигаретою в руке
И невольно искривляли
Тело где-то в позвонке.
Я хотел бы быть рекой,
Гладить вас своей рукой,
Гладить
