направился к выходу, толкнул дверь и осторожно вышел в переулок.
Полицейский свисток прозвучал снова. Переулок все еще был пуст. Кейд зашагал к перекрестку. Сердце учащенно билось, но настроение было приподнятое, и Кейд ощущал странное возбуждение. Он был уверен, что старый негр каким-то образом перешлет фотографии Мэтисону. Не важно, что будет дальше. Он выполнил свою работу. Он оправдал возложенные на него надежды.
Он даже не сбился с шага, когда из-за угла выбежали трое мужчин с дубинками в руках и набросились на него.
Глава вторая
Четырнадцать месяцев назад Кейд был в Акапулько, модном мексиканском курорте с прекрасными пляжами, завершая серию фотографий для иллюстрированного приложения к «Санди таймс».
В тот период Кейд был на вершине своей карьеры. Он мог позволить себе работать внештатным сотрудником и сам решал, что и где снимать. Он делал великолепные фотографии, которые тут же продавал Сэм Уонд, его нью-йоркский агент, перечислявший высокие гонорары на банковский счет Кейда. В то время Кейду везло: он был знаменит, богат, востребован, обладал прекрасным здоровьем, и талант выделял его из числа коллег. Успех его не испортил. Но, как и у большинства творческих личностей, у Кейда были свои недостатки: он был экстравагантен, пил больше, чем нужно, и слишком любил общество красивых женщин. Чтобы компенсировать эти недостатки, он был щедр, бескорыстен, добр и слыл «защитником неимущих».
Не имея своей семьи, он нередко чувствовал себя одиноким. У него не было корней. Но он обладал необыкновенным талантом. Много времени он проводил в поездах, самолетах и автомобилях. Весь мир был его фотостудией.
Он побывал в Сантьяго на озере Атитлан, где сделал серию проникновенных фотографий, повествующих о жизни индейцев. Получились очень хорошие фотографии, дающие возможность буквально ощутить запах пыли и грязи и понять, какую тяжелую борьбу за выживание приходится непрерывно вести индейцам.
Потом Кейд решил, что этим фотографиям требуется своего рода контраст. И это была часть его таланта – умение смешивать ингредиенты в точных пропорциях.
Поэтому он поехал в Акапулько, где с помощью двадцатисантиметрового телеобъектива получил фотографии пляжной публики – жирных и тучных, старых и морщинистых, вульгарных и неприглядных людей. Их тела, похожие на раздувшиеся на солнце трупы, обильно покрывал навеваемый ветром мелкий песок. Акапулько не случайно входил в число самых дорогих и привлекательных курортов мира: именно там можно было увидеть слишком богатых, слишком толстых, слишком обрюзгших и слишком не замечающих собственного уродства.
Кейд остановился в отеле «Хилтон». Он отправил свои фотографии Сэму Уонду. Теперь, как всегда после трудной работы, он чувствовал опустошение. Сидя в шезлонге у большого бассейна с бокалом коктейля «Текила Коллинз», он размышлял о своих планах на будущее.
Американские туристы, шумные, вульгарные и почти голые, плескались в воде, напоминая дружелюбных китов.
Кейд смотрел на них мрачным взглядом. Ему было неприятно сознавать, что так большими
