не задохнулся от горячей волны, залившей низ живота. Член буквально закаменел, сдерживаться стало почти невозможно. «В самом деле, почему нет? Она – моя рабыня, игрушка, почему я не могу воспользоваться ею?» Он же не собирался кормить её, или тем хуже, делать ей приятное. Рэймон медленно улыбнулся, от предвкушения мышцы внизу живота завязались узлом. Он откинул одеяло, явив красноречивое свидетельство своей готовности, подметил, как расширились зрачки суккубы и приоткрылся её ротик. Рэй чуть не охнул от очередной волны возбуждения, испарившей кровь. Последние сомнения исчезли, и осталось лишь вожделение к этой покорной игрушке, готовой сделать для него всё. Даже стерпеть боль и наказание за свою порочную натуру.
Рэймон сел на край кровати, широко раздвинул ноги и поманил рабыню к себе. Она встрепенулась, на лице отразилась неподдельная радость, и у охотника отчего-то на несколько мгновений сладко сжалось в груди. Она тоже его хотела… Чёртова соблазнительница, порочная дрянь.
– На коленях, – негромко приказал он, наслаждаясь её покорностью и собственной властью над ней.
Игрушка встала на четвереньки, красиво оттопырив попку, и это получилось у неё так естественно и грациозно, что Рэймон пожалел, что не видит, как она смотрится с другой стороны. Открытая и наверняка тоже возбуждённая, влажная. Его пальцы с силой сжали край кровати, член дёрнулся, и мгновения, пока суккуба ползла к нему, показались вечностью. А когда она замерла, подняв голову и глядя на него в ожидании следующего приказа, Рэй схватил мягкие, шелковистые волосы и намотал на кулак, вынуждая девушку поднять голову.
– Поработай ротиком как следует, куколка, – голос предательски охрип, выдавая его, но охотнику было всё равно. Он широко ухмыльнулся и наклонился к ней, глядя прямо в завораживающую синеву, уже подёрнутую серебристой дымкой. – Даже не думай про зубки, маленькая дрянь, – ласково протянул он, вдыхая нежный, цветочный аромат, исходивший от суккубы. – Ошейник не позволит тебе причинить мне вред. Приступай, – кивнул Рэймон и выпрямился, чуть ослабив хватку.
Я лежала тихо, как мышка, выровняв дыхание и делая вид, что сплю. Мягкий мех щекотал обнажённую кожу, ошейник почти не ощущался, только иногда подвески невесомо скользили по шее. Тепло от камина грело спину, и отсутствие одеяла особого неудобства не причиняло. Я смотрела на Охотника сквозь ресчницы, и всем существом ощущала его эмоции. Тягучие, пряные, хмельные. Как же хотелось попробовать их снова, несмотря на недавний… ужин… Его возбуждение будоражило кровь, дразнило так и не успокоившиеся нервы, отдавалось горячей пульсацией между ног и ах, как же хотелось прикоснуться к себе! И к нему тоже. Упрямый дурак, я же вижу, как бугрится одеяло! А я вот она, рядом, лежу под боком и готова помочь! И даже не надо ничего взамен.
В конце концов, когда до меня снова долетела жаркая волна, я решилась. Накажет – его дело, а согласится… Он согласился! Мне стоило больших трудов скрыть ликование, хотя,
