место…. Здесь произошло что-то ужасное. Как же мы останемся здесь? А вдруг….
Владик не договорил, потому что ему было страшно даже произнести это вслух. А сказать он хотел о том, что, оставшись в этом месте, они могут разделить судьбу обитателей колонии, и тоже пропасть. То есть, не совсем пропасть. В никуда никто не пропадает, просто перемещаются из одного места в другое. Вот и они переместятся прямо в логово невообразимых чудовищ, где плач, скрежет зубовный и людей заживо едят. Маленькими кусочками и с ног.
– Очкарик, ты как хочешь, а я никуда не поеду, – принял окончательное решение Цент. – Тут все условия для комфортного проживания, а я не хочу вторую ночь в машине спать. А если по наши души пожалуют силы ада, мы с тобой не дрогнем, и дадим им такой отпор, что мало не покажется.
Владик хотел уточнить, кому именно не покажется мало, силам ада и им самим, но потом решил, что это неважно. Он даже с обычными живыми врагами был не боец, куда уж ему тягаться с адским воинством? Нагрянет сила инфернальная, он как увидит ее, так и помрет на месте от страха. И это, кстати, будет неплохим выходом из положения. Все лучше, чем живым оказаться в лапах ужасных демонов. Уж Владик-то знал, каково это. Благодаря Центу. Тот, правда, по паспорту демоном не являлся, но по сути своей вполне соответствовал всем адским стандартам.
– Загони во двор тачку и запри ворота, – повелел князь, выбирая домик для ночлега.
Владик повернулся к Центу спиной, и в этот момент изверг во всей красе проявил свою сатанинскую натуру – как заорал диким криком, у программиста от ужаса ноги подломились.
– Сиденье в машине не испачкай, – посмеиваясь, бросил князь агонизирующему страдальцу. Владик корчился на земле, пытаясь прийти в себя. Как будто мало вокруг ужасов, так теперь и шутник из преисподней взялся его пугать. И у него, надо признать, здорово получалось. Несчастный программист пережил такой накал ужаса, что на ноги сумел подняться только через пять минут, а живот отпустило через десять.
Пока Владик восстанавливал жизненные функции организма и выполнял полученные приказы, Цент выбрал наиболее приглянувшийся домик, нашел внутри керосиновую лампу и зажег фитиль. В колонии имелись генераторы, о чем свидетельствовала электропроводка и лампочка под полотком, но искать их в темноте не было никакого желания. К тому же Цент не планировал обживаться здесь, а переночевать можно и без света.
Вернулся Владик, все еще бледный и привычно ароматный, отдал ключи от машины, и сообщил, что запер ворота.
– Молодец, – похвалил его Цент. – Накрывай на стол. Еда вон там, в ящике. Местные обитатели были так любезны, что оставили нам все свои припасы.
При свете керосинки Владик выставил на стол консервы, сухари и бутылку водки. Столовые приборы обнаружились здесь же.
– Ну, что, торжественно объявляю поздний ужин открытым, – провозгласил Цент, подсев к столу. – Не стесняйся, очкарик, налегай на тушенку, благо она чужая и ее не жалко. Чужое завсегда вкуснее, чем свое. А если ты это чужое не просто нашел,
