свой рот. Столь же ленивым жестом он подносил к губам бокал с вином, и скупо откушивал напиток. Он как бы говорил всем своим видом – да не нужны мне эти витамины и деликатесы, и вкушаю я их единственно ради блага народного, о коем и пекусь денно и нощно, не щадя живота своего.
Рядом с диваном, прислоненная к нему рукояткой, стояла мистическая секира духов – древнее оружие, добытое в гробнице темной богини. Волшебный топор обладал бесценным, по нынешним временам, свойством, убивая наповал любое порождение тьмы, будь то рядовой зомби или могущественный демон, вроде ныне окончательно покойного некроманта. Цент, судя по всему, не расставался с секирой ни днем, ни ночью, всюду таская топор с собой.
– Ваше величество, вот, доставили холопа, которого вы желали видеть, – доложился стражник, сильно толкая Владика в спину. Тот, не устояв на ногах, шлепнулся на колени. Это, похоже, и требовалось сделать.
Цент медленно, преодолевая леность, перевел взгляд с виноградной грозди на Владика, и сонным голосом безгранично утомленного важными делами человека произнес:
– Сколько раз я вам уже говорил – прекратите обзывать людей холопами. Холоп, это унизительное прозвище. В цивилизованном обществе оно недопустимо. Называйте их, ну, даже не знаю… лохами, например.
– Слушаюсь! – выпалил стражник, и тут же повторил свой доклад с учетом полученных от начальства поправок. – Вот, доставили лоха, которого вы желали видеть.
– Ну, кого вы там привели? – проявил вялое любопытство князь. – Неужели глаза меня не обманывают, и я вижу перед собой своего старого друга Владика? Что ты на коленях ползаешь? Не пачкай мне ковры собой. Встань. Подойди. Поздоровайся. Давненько ведь не виделись.
Владик не без опаски поднялся на ноги и робкими шажками приблизился к княжескому лежбищу. Вид стола, заваленного дефицитными яствами, заставил его слюнные железы работать в форсированном режиме. Многие из продуктов, что лежали перед ним, Владик не пробовал с самого конца света. И подозревал, что не попробует больше никогда.
– Ну, здравствуй, Владик, – поприветствовал его Цент. – Все-таки выкроил время меня навестить. Мог бы раньше заглянуть, не чужие же люди. А ты ни разу в гости не зашел, даже письма не написал, что мелочь, но мне была бы приятна. Нехорошо это, Владик. Не по-дружески. Очень ты меня расстроил своим игнорированием. Не будь я таким добрым, обиделся бы на тебя.
Владик стоял, едва живой от страха, и про себя гадал, что приготовил для него изверг. На что-то хорошее рассчитывать не приходилось, ибо Цент не имел привычки делать кому-либо приятные сюрпризы. Он больше специализировался по гадостям.
– Тебе налить? – спросил князь, взяв со стола бутылку.
Владик отрицательно мотнул головой. По опыту он знал, что ни в коем случае нельзя принимать от изверга никаких даров. Тот от чистого сердца ничего не предложит, ибо великий скупердяй и жадина эпическая, а если что и даст, то всегда
