лучше. Я всегда стараюсь летать тринадцатого числа, если у меня есть выбор“».
В этот раз он никак не успевал на 13 января, пришлось билет первого класса на трансатлантический перелет до Ямайки с пересадкой в Нью-Йорке взять на четырнадцатое. Ян был одет в светлое пальто от «Бёрберри», что делало его похожим на секретного агента – не на Джеймса Бонда, а скорее на интеллигентных шпионов из романов Грэма Грина.
Едва очутившись на берегу моря в «общей комнате», как он прозвал ее после женитьбы, Ян понял, как сильно скучает по жене. Он поставил на тумбочку фотографию с Энн и Каспаром, которую в последний момент запихнул в дорожный чемодан, и принялся строчить эмоциональное письмо.
Начало было вызывающим: «Что ты думаешь, я делаю, когда бываю за границей? Я не сижу один. Полагаю, что ты хотела, чтобы я этого не делал. Но я тоже человек». Однако вскоре рваные экспрессивные фразы сменяются длинными рассказами о последних новостях с Ямайки, а подогретый несколькими стаканами джина с тоником градус напряжения неожиданно падает. Ян пишет о знакомстве в самолете с Труменом Капоте и о новом садовнике. Потом его мысли – очевидно под воздействием алкоголя – начинают путаться, и он зачем-то вспоминает о своем новом фиолетово-синем «остине». В финале письма, успев к тому времени «расправиться с пятым бокалом джина», Флеминг молит: «Приезжай, если сможешь. Во всем мире я люблю только тебя».
Ответное письмо Энн было написано в том же духе. Напряжение последних месяцев улетучилось, разлад был забыт. Она вспоминает о супе из бобов, которым их кормила черная ямайская мамочка, о птицах под окном, о том, как Ян мешал ей высыпаться по утрам, выстукивая очередную главу на своей машинке. Она сообщает, что купила две медные картинки с изображением лошади, которую обожал Ян. А завершает не менее романтичным пожеланием: «Надеюсь, пока меня нет рядом, ты не научишься быть счастливым».
В письме другу семьи Ивлину Во Энн признается, что скучает по Яну и «Золотому глазу»: «Я люблю рисовать, в то время как Ян барабанит рядом свою порнографию».
Если не считать отсутствия Энн, в тот год в «Золотом глазу» все было как обычно. В доме Флемингов у самого моря собралась на отдых разношерстная компания. Микки Реншоу, рекламный директор из «Санди таймс», докучал Яну апокалипсическими рассказами о неизбежном крахе газетного синдиката. Флеминг всячески избегал любых напоминаний о работе: во-первых, он был на Ямайке в отпуске и хотел забыть о рабочих буднях, а во-вторых, он был прилежным сотрудником, и в рабочее время все его усилия были направлены на развитие и стабильность газеты. Гостями в этом году также были сэр Альфред Бейт, его старый друг еще с 30-х годов, со своей женой Клементиной, худой и высокой, «будто по ней проехали катком», и издатели из Нью-Йорка – Эл и Нэнси Харт. В следующем письме Энн он сообщает, что Нэнси – несносная болтунья, и добавляет, что «вообще все
