именно! Мне охрану постоянно усиливать приходится.
– Это ты из-за Джерри такой весёлый в последнее время?
– Что?
– Да потому что ты последнее время летаешь, как на крыльях… любви.
Она произнесла эту фразу машинально, как штамп, как шаблон, и не поняла, почему он буквально подпрыгнул и уставился на неё, чуть ли рот не открыв.
– Джина! – выдохнул он. – Как же женщины чувствуют! Как часто вы видите то, о чём мы даже не подозреваем, не осознаём, не замечаем! Ах, ты моя хитренькая лисичка! Да ты права… Чёрт… Я действительно влюблён!
Он засмеялся и прижал её к себе, слегка покачивая, словно баюкая.
Джина закрыла глаза, она растворилась в таком глубочайшем ощущении счастья, что спроси её кто-либо, как её зовут, она не смогла бы ответить.
«Любовь меняет», думала она о Áртуре. «Он наверняка ревновал меня к Роджеру. Теперь всё будет по-другому… Он, конечно, просто боялся меня из-за серёжек, как Рон, например.»
– Ах Джина-Джина! – продолжил он тем же мечтательным тоном. – А я-то думал, что смогу избежать этого!
Она почувствовала, что они закружили по комнате, словно танцуя, как будто волшебный водоворот подхватил их.
«Любит…» билось в её голове. «Любит, любит… Как же он любит!»
– Да! – он почти выкрикнул, отвечая на её мысли. – Как же это чудесно! Солнце сияет!
– Сегодня же дождь весь день!
– Да? Не заметил… Птицы поют!
– Это сообщение, что факс прислали.
– Ну и чёрт с ним! Для чего мы держим менеджеров и ассистентов!
Они оба рассмеялись. Они остановились, и она взглянула ему в глаза, наслаждаясь выражением счастья на его лице.
– Я сам себе боялся признаться, – шепнул он.
– Как я тебя понимаю! – она ответила так же тихо и снова нежно погладила его худощавую щёку. – Я никак не ожидала, что ты способен на это чувство…
– Да я тоже… – Он снова мечтательно зажмурил глаза. – Ах, эти кудряшки, как куст цветущей мимозы!
– Что? – изумилась Джина. – Какая мимоза?
– А? – Он как будто проснулся. Выражение лица его мгновенно изменилось. Он снова стал таким, каким она привыкла его видеть.
Он разжал руки, и она попятилась от него, как окаченная ледяной волной.
– Ты о ком говоришь? – Джина задрожала, словно он опять вышвырнул её на улицу в тёмном переулке.
Он не сказал вслух: «Не твоё дело.» Но это было кристально ясно.
Он быстро вышел, не добавив ни слова, а Джина едва добралась до кресла.
Снова Áртур надругался над её чувствами, во второй раз унизил её женское достоинство. Но в этот раз это было даже больнее.
Она вспомнила пословицу: «Обманули раз – его вина, обманули второй раз – твоя.»
Обмануть, не соврав.
Джину
