и ударил рукой снизу по челюсти одному, его голова откинулась назад, и он пал, раскинув руки в стороны. С разворота левой рукой справа по носу получил другой. Хрустнул нос, он отскочил назад, перешагивая от удара, запнулся о торчащий в полу выступ, он пал на пол. Развернулся к Игорю – его глаза от удивления чуть не выпали, он отошел назад, не зная что делать, мотая головой из стороны в сторону. Тут он из кармана достал заточку из ложки и, продолжая отходить назад, начал ехидно улыбаться. Затем, немного подойдя ко мне, начал махать перед лицом заточкой, я стал отходить назад. Смеясь и угрожая мне, что сейчас он из меня кровь выпустит, приближаясь, вдруг запнулся о тот же выступ и упал на свою заточку. Она воткнулась ему в шею; подбежав к нему, перевернув его, вытащил воткнутую заточку, пытаясь рукой зажать рану, и откуда ни возьмись именно в этот момент забежали вертухаи. Увидев эту картину, кинулись на меня. Я бросил заточку на пол, не успев ничего сделать; мне в лоб прилетело прикладом. Упал на спину, четверо вертухаев пинали меня минут пять. Всего избитого, меня оттащили в карцер. Все тело болело. На полу было жутко холодно, так пролежал до утра.
С утра в камеру зашел вертухай, бросил мою одежду, толкнул меня и приказал быстрее одеться. Надел свою телогрейку, в наручниках, прихрамывая, шел к начальнику зоны на допрос. Рассказал ему, как все было. Начальник дал понять: даже если это правда, мне никто не поверит. Так как два друга Игоря уверяли, что это я достал заточку и кинулся на него. Но начальник предложил возможность все замять, если я стану доносить на всех, рассказывать, как и что происходит. Если соглашусь, то посодействует в мою пользу. Я ему отказал, на что он разочаровался и предупредил, что будет нелегко мне. Затем после нашего разговора меня отвели обратно в карцер. Там я просидел три дня. Ел только хлеб. Булка в день и литр воды. В дверь зашел вертухай, приказал собираться, привел меня в комнату, напоминающую зал суда. Затем завели друзей Игоря, на вид они были какими-то запуганными. Затем зашел судья, процесс начался. После моих показаний в зале стояла тишина. Возразить с моей позиции не получилось; по крайней мере верить в нее никто не хотел. В итоге по приговору мне добавили еще пять лет с отбыванием в другой зоне. После суда меня сразу повели к машине. Повезли на вокзал. Приехав на вокзал, меня пересадили в вагон, но там было как-то мало народу: в каждой камере-купе по одному человеку. Мне досталась последняя камера. Как-то странно все это, будто бы меня все ждали.
ГЛАВА 3
НЕИЗВЕСТНОСТЬ
Вот и поезд тронулся. С каждым часом казалось, что становится все холоднее и холоднее. Охрана сидела в другом конце вагона. Сидели, смеялись, как есть, играли в карты. Сосед по купе заговорил со мной: как зовут, за что попал. По разговору он мне внушал доверие. Он мне рассказал про себя: оказывается, у него тоже было что-то наподобие моей ситуации.
