слышно. В полумраке едва видна фресковая живопись – стены храма словно живые, с перекликающимися на них ликами святых и библейскими сюжетами.
Людей совсем мало. Я подхожу к отцу Паисию на исповедь. Почему-то я снова, как и в мой первый приход к отцу Антонию, выписала заранее на бумажке все свои грехи. Это называется «генеральная исповедь», в которой человек пересматривает всю свою жизнь. Он смотрит на меня удивленно и спрашивает спокойно и по-отечески, зачем я это сделала? Успокаивает меня, говоря, что в этом не было необходимости.
Я понимаю, что все еще чувствую себя во многом виноватой. Мне кажется, что моя жизнь не складывается так, как бы мне хотелось, потому что я что-то делаю не так. Не могу понять чего-то важного. Не туда смотрю. Не в ту сторону иду. Да и само место кажется мне таким, что это просто необходимо здесь сделать. И я говорю ему о том, что тяготит меня больше всего: о сделанном мной когда-то аборте.
19 лет – совершенно безмозглая пора. И она, конечно, не обошла меня стороной. Я не планировала ребенка от своего первого мужа, когда мы предавались любви в студенческом общежитии. Но понадеялась на то, на что надеются обычно юные и неопытные девушки: на природные циклы и прерванный интимный контакт. Я специально пишу об этом так подробно, чтобы читатели воспользовались моим опытом и постарались избежать моих ошибок. В моем случае оба варианта не сработали. Я забеременела.
Второй курс института и у меня и у мужа, отсутствие собственного жилья, сложности с финансами – вопроса что делать не возникало. Сначала я попробовала напиться каких-то гомеопатических лекарств, но это не помогло. Через пару недель у меня начались резкие приступы тошноты и я начала пить гормональные противозачаточные таблетки. Все это время гинекологи не говорили ничего внятного – слишком маленький срок. Может быть и да, может быть и нет. А тесты порой и ошибаются. Через месяц после начала приема гормональных препаратов цикл восстановился – но с дикими болями, которые подсказали мне о том, что беременность все-таки была и она в этот момент закончилась.
Сон, который я увидела тогда, я поняла только спустя много лет. Слишком много лет. Однажды во сне, словно в полудреме, я увидела своих детей, которые бегали по комнате и играли, весело щебетали о своем. Все было как обычно за исключением того, что они выглядели как золотистые шары. Может быть так выглядят детские души. И тогда, словно молния, меня пронзило и воспоминание об этом сне и сразу пришло истинное его понимание, от чего мне сразу стало не хорошо.
В том сне было темно. Я лежала на кровати. И мне было очень страшно. Так страшно бывает, когда видишь во сне какую-то чуждую тебе силу или умершего человека. Холодный ужас сковывал меня и я с трудом могла пошевелиться. На подоконнике сидел золотистый мальчик. Ему было лет 7—9. Я не видела лица, только золотые контуры его фигуры. «Зачем ты меня убила?» – грустно спросил он. Я в ужасе накрылась одеялом, совершенно не понимая, о каком убийстве он говорит
