отталкивают, убегают, при этом суют какие-то деньги, а он, хлопая глазками, на все происходящее смотрит безучастно. Нет? В таком случае, почему, несмотря на спешку пассажиров поскорее сесть в самолет и улететь в свой солнечный Ереван, рвануть из кобуры пистолет Макарова, угрожая применением оружия, принудить граждан иного государства вернуться на исходные позиции, при этом вернуть презренные купюры, вызвать наряд и передать как лиц, попытавшихся дать взятку милиционеру, находящемуся при исполнении. Олежек ничего из этого не сделал. Почему? Постеснялся? Растерялся? Ну, вот, а они, мерзавцы этакие, воспользовались моментом. Обидно, конечно, но тут уж ничего не попишешь…
У следователей, особенно, если они по особо важным делам, имеется такая манера – всякое лыко вписывать в строку.
Следователь спрашивает потерпевших, ставших впоследствии свидетелями по делу: «Как вы поняли, что старший инспектор Исхаков дал разрешение на проход и пронос багажа?»
Свидетели: «Спросили, можем идти? Гражданин начальник качнул головой»
Следователь: «И что из этого?»
Свидетели: «Поняли, что гражданин начальник разрешил».
Следователь: «И что было потом?»
Свидетели: «Мы спокойно пошли на посадку. Оттуда нас вернули назад».
Ну и ну! Зачем на службе качать в разные стороны головой? Можно сказать: мало ли по какому поводу в те минуты стала болтаться голова, например, от переутомления. Это так. И, тем не менее, на службе и при исполнении качать головой – не след. Особенно, если общаешься с южанами. Вот ведь как всё обернулось? В голове не имея ни единой черной мысли, служака-парень попал в скверную историю: южане не так поняли и охотно полезли в карманы за дополнительными денежными знаками.
Вот и вердикт суда готов: «Признать Исхакова Олега Борисовича виновным в совершении преступления…»
…И впервые отправился парень, которому было всего-навсего двадцать три года, по этапу в северную колонию, специально предназначенную для подобного спецконтингента. На перевоспитание отправился. На перековку. Чтобы устранить, говоря словами следователя, пробелы в работе по подбору, расстановке и воспитанию личного состава, допущенные командованием транспортной милиции.
После оглашения приговора начальник ОБЭП областного управления внутренних дел позвонил коллегам-транспортникам и, хохоча, прокомментировал событие весьма лаконично: «Невесткам в отместку».
Впрочем, за достоверность этого «демарша» не ручаюсь. Но слухи были.
Шантаж
Войдя в ресторан грузинской кухни «Тифлис», машинально посмотрел на часы. Хмыкнул удовлетворенно, потому что гордился пунктуальностью. Встретили два швейцара. Молодые грузины. Оба в национальных костюмах девятнадцатого века. Даже с кинжалами. Подумал: «Муляжи, пожалуй». Один из них, гостеприимно улыбаясь, поприветствовал:
