мнимое беспокойство за нее, был пропитан ложью. Она давно рассталась с иллюзиями. Хотя никогда в них и не жила; возможно, только в детстве, в том далеком детстве, когда мир казался другим. Тогда в ее мире были папа, мама, старший брат, сестренка и она, самая младшая в семье. И все в ее мире было пронизано любовью. Вот такой наивной дурой она была, пока мир вокруг не стал проявляться в истинном виде. Папа жил ради денег, а на его деньги жили все. Но глупая дочка хотела отцовской любви, а он пихал ей купюры и уезжал. Потом она узнала о его любовницах, но было уже все равно. Деньги заменили ей любовь отца, и она приняла эту подмену.
Опять тупая боль внутри. А ведь она так старалась казаться бесчувственной стервой, и ей это удавалось. В это поверили все – в то, что у нее нет сердца; а сердце, сука, болело…
Лис выпустила струйку сигаретного дыма в приоткрытое окно и переключилась с третьей скорости на четвертую. Ей нравились машины с механикой. В этом действии было что-то магически-завораживающее. Выжать сцепление и передвинуть рычажок из одного ответвления в другое. Затем плавный отпуск педали сцепления, и одновременно другая нога жмет на газ. И ты уходишь вперед.
Она не понимала, как все кайфуют от коробки автомат. Это для тупых блондинок придумали две педали, хотя и с ними они путались.
Мысли опять вернулись к ее семье.
Мама была всегда очень занята и всегда только собой. Как-то Лис услышала в разговоре мамы с подругой, что дети испортили ее фигуру, и Лис поняла, почему мама не любит ее. Но и это уже было неважно. У нее появилось то, что наполнило ее жизнь смыслом – машины. Хорошие, дорогие машины, которые дарили скорость и кайф.
Следующим разочарованием в ее жизни был старший брат – Глеб. Она как дура молилась на него. Он был старшее ее на семь лет, и она считала его воплощением всех добродетелей, идеалом мужчины. И опять полный облом. Ее брат любил лишь деньги отца. Лис это поняла. Чувствовать фальшь она научилась раньше, чем водить машину. Фальшь в семье Самойловых – кредо для всех.
– Куда прешь, урод? – Лис нажала на клаксон.
Она терпеть не могла вот таких наглых пижонов на дорогих тачках, которые без повортников перестраивались из ряда в ряд.
Таких уродов она учила. И сейчас была не намерена отступить от своих правил.
Резко крутанув руль вправо, ушла в запрещенный обгон по крайней правой полосе. Добавила газ, резко перестроилась влево – прямо перед новенькой Маздой, которая ее подрезала.
Удар по тормозам, и морда Мазды стремительно приближается к бамперу ее машины. Это она наблюдала в зеркальце заднего вида.
И опять газ. Осознавая, что тот, кто был за рулем Мазды, испугался, Лис улыбнулась и выкинула в окно недокуренную сигарету. Свет фар Мазды остался позади. Видно, урод за ее рулем нехило обделался и теперь приходит в себя. Лис прибавила скорости, уйдя в размышления о семье.
Только Тая, ее старшая сестренка, оставалась той, кем была для нее всегда –
