глаза на вашего высокого гостя, и всё. От него, чай, не убудет. Да и господин Гоголава, честное слово, не рассердится. Я с ним, толстопузым, потом объяснюсь.
– У нас нынче новый хозяин. Вернее, хозяйка.
– Серьёзно? – искренне удивился Сомов. – А почему я про это ничего не знаю?
– Неделю назад всё случилось. А ты, Сергеич, мужик занятой. Рабочая рутина заела. Важных и неотложных дел невпроворот…
– Хвать, кацо, разводить гнилую философию. Не поможет. Или же мне надлежит вспомнить о твоих старых грешках?
– Не надо вспоминать, батоно. Ни к чему. Заходи. Только медленно пойдём. Старческая подагра замучила.
Первым шагал, неуклюже переставляя ноги циркулем, пожилой Гиви, занимавший в заведении – уже на протяжении многих-многих лет – должность дневного администратора. Пашка шёл следом.
Узкий плохо-освещённый коридор, стандартное кухонное помещение, новый коридор, поворот.
– Пришли, – указывая корявым пальцем на серую узкую дверку, сообщил грузин. – Подожди, уважаемый. Я сам приоткрою. Чтобы дверные петли не заскрипели… Вот, щелка образовалась. Ваш господин болтает с нашей хозяйкой. Наблюдай, Сергеич, сколько душе угодно. Не буду мешать серьёзному человеку…
Зал закусочной был достаточно просторным – ориентировочно на сорок столиков – и вполне мог претендовать на гордое звание «ресторанный», если бы не отсутствие полноценных скатертей. Так, лишь какие-то разноцветные пластиковые прямоугольники. Не серьёзно. Да и откровенно «дачные» пластиковые стулья следовало бы заменить на более стильные.
Два депутатских охранника-облома бдительно замерли возле входной двери. Один тупо пялился в окно. А второй – не менее тупо – в работающий телевизор, установленный на длинной барной стойке. По телевизору на вежливые вопросы журналистов из «кремлёвского пула» отвечал российский Президент. Уверенно так отвечал, со знанием дела. То бишь, увлечённо вещал о необходимости беспощадной борьбы с коррупцией.
«Болтать, как известно, не мешки с цементом ворочать», – усмехнулся про себя Пашка. – «А настоящая, то есть, эффективная борьба – с кем бы то ни было – обеспечивается скрытностью и внезапностью. Школьная аксиома, не требующая доказательств. Подобрались тихонечко и скрытно к супостатам, окружили и – по условному сигналу «три зелёных свистка» – набросились. То бишь, дружно навалились, растоптали и повязали. А ещё лучше, так его и растак, придушили. Типа – без суда и следствия, по законам сурового военного времени. Вот, такую «борьбу» я понимаю и приветствую. Жёсткую и взрослую. Без слюнявых и расплывчатых либеральных затей…».
Посетителей в зале не было. Только за дальним – относительно входной двери – столиком обнаружились мужчина и женщина: вальяжный депутат Митрофаненко и…
«Ни фига же себе!», – мысленно присвистнул Сомов. – «Ай, да фефёла! Упасть и не встать! Кто такая? Почему не знаю? И не молоденькая уже, наверное, в районе тридцати пяти, но стильная – до полного умопомрачения и нервной дрожи в
