style="font-size:15px;"> Познаешь – поверишь. Смирись, обновясь.
Он знает. Он верит. Он помнит. Он ждёт.
Когда давней склоки растопится лёд,
Кисть веры разбавит собой киноварь,
Забытого знания ждущую, тварь.
Одиннадцать лет нашей мамы тут нет
***
Одиннадцать лет нашей мамы тут нет.
Снежинок сонет обрамляет портрет.
Мир грешный, как в саван, в сугробы одет.
Финальная гавань – от жизни послед.
Мы старше… Мудрей ли? Со вкусом галет
Прощального марша безмолвный рассвет.
Какой надлежит уловить нам совет
В момент, принимающий скорби букет?
Любовью негаснущей дом наш согрет;
Листается ей за сюжетом сюжет:
О детстве, о юности, зрелости… Сед
Не волос, а, данный когда-то, обет:
Жить так, чтоб гордился внучатами дед,
Чтоб счастье роднило идущих вослед;
Чтоб холм, ореол, крест, салюты побед
Заветный престол охраняли от бед.
Наверно, неважно: Тот, этот ли свет:
Он – Свет; в Нём всему и на всё есть ответ.
Одиннадцать лет мама – наш оберег;
Да, как амулет, Светлой памяти брег.
Гостям заплутавшим, зима-белошвейка
***
Гостям заплутавшим, зима-белошвейка,
Канвой серебра оторочив пути,
Надежд самобранку утюжь поживей-ка,
С любовью, дарованной нам, не шути.
В парчу нарядила мохнатые ели;
Застлала коврами озимую рожь.
Мы даже мечтать о подобном не смели.
Исконною верой умы растревожь.
Где сосенок юных в богатых тулупах
На встречу к нам вывела грёз караул,
Нутро разрыдалось в сомнениях глупых.
Край отчий: спасибо, что не обманул.
Берёза под гарусной шалью-фатою
Чарует заветную даль простотой.
Блажит вовлечённостью сердца святою
Душа там, где тянется песня верстой.
Уклад самобытный под говор тарусский
Брегов оберег укрывает в снега.
Ты весь до былинки отчаянно-русский;
Нам всякая малость твоя дорога.
Пред омутом страха сгибаем колени:
Столица туманов, не будь к нам строга.
Прославятся словом и делом без лени
В славянских мотивах Оки жемчуга.
Гостям величальным твои старожилы
Тепло расточают – земной им поклон
За то, что хранят всё, о чём ворожила
Река,
