выходила по нужде. « Удобства» все на улице, да где придется. Без специального, отведенного места. Запах зловоний стоял повсюду. Впрочем, ко всему привыкаешь, и к этому тоже. Лапша быстрого приготовления, лежала на «черный» день, все там же, в рюкзачке. Что это такое, «черный день», Зоя знала не понаслышке, и всегда держала про запас, что-нибудь «зажевать». Это когда уже совсем, нет сил дальше существовать без пищи- полнейшее истощение. А пока, здесь, с едой перебоев нет. Все по расписанию, хоть и раз в день, в основном. Мыться тоже было негде. Даже импровизированного «душа» не было приспособлено. Вода в море холодная. Можно, было бы и там, совершать водные процедуры, но у соседей это не было принято. Как не было и мыльных принадлежностей, полотенец. Максимум, что делали, это подходили к воде, мыли руки и лицо. Страшно чесалась голова, тело неприятно пахло. Но это никого не смущало, кроме нее. Все жили одинаково.
Зоя не думала о том, как развивались события на квартире, после произошедшего там убийства. Удалось сбежать, и ладненько. Понятно, что ее знали в лицо соседи, и скорей всего, уже составлен фоторобот. Возможно, ее ищут. Возможно, подозревают в том, чего она не совершала. Возможно все. И все не справедливо. Но, пока везет, если ее и ищут, то не находят. Она в домике. А сколько еще она сможет бежать в никуда?
Скоро исполнится девятнадцать лет. Эта цифра, кажется, какой то, символичной. Некий рубеж, перехода во взрослую жизнь. Когда исполнялось восемнадцать, такого ощущения не было. Несмотря на то, что именно с восемнадцати лет, человек считается совершеннолетним, юридически дееспособным. Нет, накануне восемнадцати лет, такого ощущения не было. А вот, девятнадцать! Это уже, взрослая. От чего же она бежит? Или от кого? Зачем?! Мертвые тела, лица убитых людей ее преследуют. Периодически. Надо не думать о них. Надо не думать о том животном страхе, который она испытала, когда, практически, на ее глазах убили человека, это тогда, несколько лет назад, ей было почти пятнадцать. Убийца не успел расправиться с ней, хотя решимость на это в его глазах она видела. Определенно точно. Доносившейся шум с улицы, его спугнул. Убийце пришлось бежать. И ей, следом. Бежать. Без остановки. До сих пор.
Антон, относился к ней покровительственно. Взамен за свою «доброту», требовал полного подчинения своей воле. Доминантный самец в стае. Впрочем, и ко всем остальным, относился также, взамен требуя того же. Никому из обитателей торговой будки и в голову не приходило, что он попросту само утверждается за их счет, оказавшихся за гранью несчастных людей. Все время говорил о приближающейся зиме. И что надо им всем, что то придумать, что то сделать на общее благо. Все согласно кивали, и ждали команды, что именно надо будет сделать. Лида, каждый день находила, что выпить. Кто ищет, тот всегда найдет. Иногда «шиковала», покупала одеколон за двадцать рублей, были у нее свои «денежные места», где можно поживиться копейкой. Ходила на автобусную остановку и там просила
