в Рай вернуться сможет Ева,А на земле появится Пиит.
Не в силах вынести потерю
***
Не в силах вынести потерю,
Я повторяла сотни раз:
«Не может быть! Я сплю! Не верю!»,
Боль выставляя напоказ.
Скорбь сердца выпростав наружу,
Я проклинала декабри,
В душе удерживая стужу,
Мир умоляла: «Забери!»
Тем выжав до седого пепла
Из слов и воду, и огонь,
Казалось, духом я окрепла,
Вселенной вымолвив: «Не тронь!»
Застыв пред образом печали,
Ловила в пламени свечи,
Из фраз, что дикостью кричали,
Прощеньем мамино: «Молчи…»
Почти смогла, лишь Божьи твари
Поймали то, что жгло внутри.
Три года… Три! Средь прочей гари,
Три слога просьбы: «Говори…»
Не Богу, Он не слышит… Зверю!
Метели! Лето не поймёт,
Как приговор несу: «Не верю!
Врёт! До кристальной сути лёд!»
Не понимая, как права я,
Тепло, как ржавая игла,
Живая строчка черновая
Прошила снег: «Не сберегла…»
Когда душа поёт, смолкает муза
***
Когда душа поёт, смолкает муза,
И космоса расплавленного хлад,
Не творческого требует союза,
А к истинному таинству возврат.
Чтоб без конца, начала, дна и края,
Чтоб всё, о чём не говорится вслух,
Как Божий перст шутя, с огнём играя,
Впитал в себя Любви единый Дух!
Не стало легше, горше мне не стало
***
Не стало легше, горше мне не стало,
На людях не рыдаю, не грущу,
Глас не дрожит под нотками металла,
Когда слезу срывает глаз прищур.
Сознанье, помня, как душа летала,
Решает бесконечную задачу,
Используя известные лекала:
Я не скулю, я не ропщу, не плачу.
Где горечь беспросветная упала,
Прогнив в тепле до гумуса мечты,
Без остроты минувшего запала
Надеждою насеяны цветы.
Для орошенья раздобыть бы поршень,
Не иссушить бы, тем на смерть обрекши,
Бывает, что её на свете горше ль?
И как мне быть, чтоб сердцу стало легше…
