городская, – выдал Егор, – понаехали тут, пройти не дают.
Женщина взяла меня за плечо и молча повела по улице. Вслед нам летели насмешки и комья земли.
– Им правда ничего участковый не сделает, – виновато сказала женщина, старательно отводя взгляд. – Тут все местные, друг другу родня и половина сидевших. А мы чужие, нас не любят. Ты держись от них подальше.
– Спасибо, что помогли.
– Да не за что.
С тех пор я гулял один, стараясь не попадаться никому на глаза. Забрел к кирпичной ферме, где, окруженные джунглями из огромной лебеды, отражали солнце ласковые желтые лужи. Бродил по ним босиком, представляя, что иду вместе с Элли и Тотошкой по дороге из желтого кирпича в Изумрудный город, и на пути меня ждут встречи с настоящими друзьями: Страшилой мудрым, Железным дровосеком и Храбрым львом. Детство конечно, но так хотелось иметь друзей.
Деревенские ребята сюда не ходили, и я чувствовал себя спокойно. До того дня. Сегодня я представлял себя Эндимионом, неспешно ведущим баржу в задумчивых желтых водах Кэнса.
– Гля, Васек, – послышался ненавистный голос из густых зарослей лебеды, – чухлома лазит.
– Во чувырла городская, – над лебедой поднялась вихрастая голова Васьки – главного моего обидчика, – в ссули залез.
– Ничего это не ссули! – закричал я, рванувшись им навстречу.
– Еще и спорит, чорт, – Васек, Егор и Леха, гогоча, стояли на берегу лужи, – это коровы нассали.
– Сами вы нассали!..
Получив от Васьки сильный удар ногой в живот, согнулся.
– Пей, город! – ударом в коленку сбоку он свалил меня в лужу. – Это тебе не «Кока-Кола», москвич проклятый! – резиновый сапог опустился на голову, заталкивая в мочу.
Я колотил руками, захлебывался.
– Пей! – гулко неслось сверху.
Перед глазами потемнело, а затем возник желтый свет, будто в конце тоннеля. Я рванулся навстречу свету и замер. На меня смотрел худой мужчина в сером плаще с капюшоном. Глаза его были цвета расплавленного золота я ни разу не видел расплавленное золото, но именно такое сравнение пришло мне в голову в тот момент.
– Где я?! – вскочил и огляделся. Будто бы пещера какая-то. – Как я здесь очутился?
– Ты исполнил древний ритуал, и теперь ты здесь.
– Какой еще ритуал? Вы кто вообще?
– Я старший клоачник.
– Кто?!!
– Клоачник, – терпеливо повторил мужчина, – старший.
Я непонимающе посмотрел на него.
– Демон я, – вздохнул клоачник. – Часть той силы, что вечно жаждет зла и…
– Это прикол такой, да? – перебил я, оглядываясь и пытаясь понять, откуда за мной наблюдают деревенские мучители.
– Нет, это на самом деле, мой юный друг. Мы родились из попыток алхимиков получить Философский камень.
– Из мочи?
– В том числе…
– А что такое философский камень?
– О времена,
