Он сидел, прижавшись лбом к твёрдой дощечке палисадника, и знал, что Юлька смотрит на его вздрагивающие плечи.
Потом Виталька почувствовал на плече её ладошку.
– Вот увидишь, приедет, – пообещала Юлька. И тут же спросила:
– Хочешь пирога? С морковью. Это мне бабушка привезла.
Виталька кивнул. Теперь было все равно. Всё еще всхлипывая, он начал жевать кусок со сладкой морковной начинкой. Стало уже легче, словно со слезами вылилась и тревога, и обида на отца, и грустные воспоминания о доме, которые сегодня привязались с утра.
Но Юлька… Надо было сейчас сказать такое, чтобы эта тоненькая девчонка с редкими веснушками на переносице и в красном сарафане с белыми горошинами не думала, будто Виталька плакса.
Он обернулся… и понял, что ничего говорить не придется. Юлькин сарафан мелькал уже среди дальних березок. Разве она может хоть три минуты посидеть на одном месте! Ей и дела нет уже ни до Витальки, ни до его слез.
Виталька сжал в кулаке остатки пирога, и на траву посыпались розовые морковные крошки. Ладно! Завтра он так махнет через овражек, что Юлька вскрикнет и целую минуту будет бояться открыть глаза.
Сегодня Витальке не до этого. А завтра он обязательно прыгнет.
Перед самым отбоем кто-то из ребят крикнул в окно палаты:
– Витька, к тебе приехали!
Виталька бросился к дверям.
За воротами, у знакомой «победы» стоял отец. Был там и Володя, и еще какой-то человек, высокий, в соломенной шляпе. Но Виталька не обратил на них внимания.
Его подхватили сильные руки.
– Ну что ты, Витек, – говорил папа. – Ты же будущий штурман. Помнишь? «И слезу из глаз не выдавит ни беда, ни черный ветер…»
– Штурман… А если тебя целый день нет и нет, причем здесь песня? – прошептал Виталька.
Оказалось, что отец сегодня работал, а выходной взял на понедельник. Этого требовал какой-то неумолимый «график».
– И мама приехать не могла. Галка-то сегодня не в яслях, – сказал папа.
– Я понимаю, – вздохнул Виталька.
Через минуту забылись все горести. Папа, Володя и их знакомый инженер Борис Иванович приехали не просто так, а на рыбалку. И Витальку решили прихватить. Оказывается, уже договорились с начальником лагеря. Он отпустил Витальку на ночь и на завтра до ужина.
– Ура! – завопил Виталька и нырнул в кабину. – Едем!
– Ты бы оделся, – посоветовал отец. – Смотри, простынешь. И комары заедят.
Но Виталька умоляющим голосом сказал:
– Поедем скорей. Комаров почти нет, а ночь теплая. Мы завернемся в твой плащ.
У реки они разделились на две группы. Володя и Борис Иванович ушли за поворот, на другую сторону мыса, заросшего высоким кустарником.
Вместе с отцом Виталька собирал дрова и разжигал костер. Отец насвистывал песенку, которую когда-то
